— Приятное знакомство, — коротко улыбнулся Сандор.
— Как и для меня. Я слышала о Вас, святой отец, множество хороших слов, но до этого не имела чести видеть лично, — леди Кортон склонилась в женском поклоне. — Я оставлю вас, если вы не против? Кажется, прибыла моя племянница.
— О, разумеется. Здравия вам, — пожелала ей в след Лилиан, проводила обворожительной улыбкой и повернулась к священнику. — Так что же, отец Сандор, привело Вас сюда?
— Обстоятельства, — честно признался он. — Отец Итан занят, обычно балы посещает он. Вы могли его видеть — коренастый мужчина, со шрамом на правой брови. Говорят, он получил его в схватке с грабителем, пытавшемся вынести ящик с пожертвованиями.
— Ужасно! Но шрамы украшают мужчину, указывая на доблесть.
Священнику внезапно стало противно. Юная леди бессовестно лгала — он прекрасно знал, что она находит увечья не отличительным качеством, а показателем неудачи, горькой судьбы. Впрочем, Сандор сам назвал эти вечера обителей греха. Наивно было полагать, что всегда честная и откровенная с ним, Лилиан сохранит свой облик и для этих людей.
— Желаю вам приятно провести этот вечер, — юная леди кивком головы указала куда-то в противоположную сторону зала. — Меня, боюсь, ждёт отец — опять станет отбивать навязчивых женихов.
— Р... Разумеется. Встретимся завтра, — пробормотал Сандор и наблюдал, как Лилиан отдаляется, действительно подходит к своему отцу, облачённому в одежду подобной цветовой гаммы.
Её отец... Сандор вспомнил, как клялся этому лорду, что не испытывает к его дочери никаких чувств, кроме искренних порывов помочь душе, а сейчас совести вгрызлась в самое сердце. Чем он лучше лжецов, собравшихся здесь?! Священник пытался искать оправдания — не знал, что так получится, вышло случайно, не смог удержать себя в узде вовремя, но краем разума понимал, что это бесполезно.
Как бы грех не был мал, он есть и от него никуда не скрыться. Господь видит всё, всех и везде — в этом Лилиан была бесспорно права. Остаётся только молиться.
А бал не стоял на месте. Заходилась в страстной игре скрипка, прочие инструменты — музыканты отдавали искусству всю душу, рождая прекрасные мелодии, под которые кружились пёстрые наряды на парах. Сандор видел, как Виктор Блэр выводит свою жену, как, с виду суровый и жёсткий мужчина, на самом деле может быть грациозен в движениях и какой хрупкой рядом с ним кажется Мария.
Может быть, одна из основных причин нелюбви к балам была в том, что самому священнику толком ничего нельзя было делать — только разговаривать. Приглашение женщины на танец значило на негласном светском языке слишком много, а Сандор права даже на симпатию к кому-либо не имел, не то что на... любовь.
Такое опасное, жгучее слово. Ранее для Сандора она значило не более, чем результат удачного брака, рождения ребёнка. Всеобъемлющее чувство, приближающего каждого живущего к Богу. Всегда кого-то, а сейчас Сандор оказался на месте многих мужчин, которых слушал ранее. И понимал их. Полностью, без остатка понимал. Ибо как бы не старался отвлечься, высматривая среди гостей знакомые лица, взгляд то и дело искал синее золото среди нарядов, слух старался уловить приторно-сладкий голос, которым Лилиан никогда не говорила с ним.
Сандор ужасался этому — ему вдруг хотелось, что бы юная леди поговорила так и с ним. Хотя бы раз. С той же искренностью, что спорит.
Музыка смолкала и начиналась вновь, безлунная ночь полностью вступила в свои права, на улице пахло скорым дождём. Священник стоял на балконе, скрывшись от яркой суеты, с бокалом доброго вина и смотрел вверх, силясь разглядеть что-то, кроме темноты. Холод действовал на него хорошо — успокаивал беспокойные мысли.
— Боже, чего же Ты хочешь от меня? — пробормотал Сандор, склоняя голову и крестясь. — Чего Ты ждёшь от сына Своего?
Небо ответило вспышкой вдалеке — полыхнула яркая сеть молнии и священник усмехнулся. Если то был знак, значит Господь злиться. Значит, он Его не так понял.
Осушив бокал, Сандор всё же вернулся обратно к огням бала. После темноты улицы глаза даже слепило, но священник быстро привык, остановился в рандомном месте и наблюдал за действиями, разворачивающимися вокруг.
Лилиан кружилась в объятиях какого-то юноши. На вид он был едва ли сильно старше леди Блэр, но стати в нём было достаточно. Пара смотрелась вместе — красно-чёрный сталкивался с синим и золотым, образуя вихрь прекрасного танца. Камзол на юном лорде сидел прекрасно, подчёркивая крепкую фигуру. Священник не мог понять, действительно ли девушка так смотрит на него, или это очередная ложь.