Я ждал, что вот-вот в другой стороне, напротив лампочки и звезды, над лесом, появится полная, полупрозрачная луна.
Посреди реки, как тень, вниз по течению проскользила лодка. Один из гребцов был сливяно-фиолетового цвета. У другого тело было каштановое, а голова шафрановая. Мне показалось, что этот, с шафрановой головой, есть не кто иной, как Витольд Жилятков!
Я решил немедленно перебраться на другой берег вплавь. Быстро разделся. Оглянулся - не взошла ли над лесом луна.
По заросшей хризолитовой дороге со стороны пасеки медленно ехал велосипедист. По его смарагдовому цвету я догадался, что это Руслан Кукушицкий.
Лихо тормозя, по кремнистому, поросшему травой берегу он съехал ко мне. Не слезая с велосипеда, стал на одну ногу. Круто повернувшись, раза три сильно ладонью ударил по искривившейся беседке и спокойно спросил:
- Купался? Ну, как вода?.. А я на пасеку опять ездил, думал, ты там. Тихо на пасеке... По-моему, что-то ты путаешь с грабежом, Костя, - сказал он. - Подождем вестей с моста. Подлипки едва ли они минуют...
- На пасеке, говоришь, никого? Ну и правильно!.. Никого их там нет и не может быть. Я обнаружил их след. Белесо-серая тропа, будто полоса туманной росы на траве, идет от деревянной крепости почти до самой пасеки!.. И представляешь, Руслан, этот мышиный след на пути к пасеке почти совсем затухает. Не зря он тут, этот след!
- Слушай! - возмутился Руслан. - Что ты тут без конца все путаешь? Какой еще след? От какой крепости?
- А эта, на стриженом холме которая.
- А! На Лысой горе! - засмеялся Руслан. - Да это старинный сеновал. Лет сто назад построен.
- Сеновал?.. Так вот там я видел двух. Один фиолетовый. А другой ярко-каштановый, - объяснил я ему.
- Чудной ты какой-то парень!
- Ну идем! Жаль, что ты в темноте не видишь. Ладно, может, скоро луна выйдет.
- Луны не будет: новолуние в настоящее время.
- Значит, придется с тобой водиться, как с Вадимом тогда.
- Может быть, это косари у сеновала? - обдумывая что-то свое, проговорил Руслан. - Хорошо, проверим. Вообще-то надо бы в Остинку сообщить.
- Когда?! Пока будем туда да сюда переплывать реку, полчаса пройдет. Я не хочу терять ни минуты!
- Ты громко говоришь, - заметил мне Руслан. - Тут ведь тихо - далеко все слышно.
- Ты, Руслан, конечно, вооружен? - потише спросил я.
- Да, пистолет...
- Вот что: давай-ка мне пистолет, а сам - на ту сторону.
- Пистолет нельзя... - улыбнувшись, мотнул Руслан головой. Огнестрельное оружие.
- Да ты понимаешь, что в темноте не увидишь их там! Новолуние ведь! Распугаешь - и все...
В конце концов по окружной дороге Кукушицкий к Лысой горе во весь дух покатил на велосипеде.
Я же, прекрасно видя ночной лес, трусцой побежал напрямик, надеясь быть у старинного сеновала минут через двадцать.
НЕЧАЯННЫЙ ГИД
На удивление скоро я с какого-то взгорка увидел знакомый стриженый холм. Словно зеленоватый череп с худосочными волосами, по склонам округлый холм был обрамлен редкими прямоствольными деревьями. А ниже по скатам густился дремучий кустарник.
Мне казалось, что сизоватый, бледно-зеленый холм освещен высокой невидимой луной, - так сильно светилась на нем трава. И старинное деревянное сооружение без окон, без дверей темнело на вершине словно внушительная бородавка. К темному строению по сизо-зеленой округлости холма тянулась очень светлая, пепельно-белесая тропа.
Мы с Русланом должны были встретиться у впадины, которая разделяла холм как бы на два полушария...
Вдруг меня схватили за ноги! Я упал. Кто-то чем-то тупым ударил меня в спину. Другой вцепился в штанину. Пытаясь подняться, я схватился за чье-то холодное запястье...
- Тихо ты!.. - раздалось у самого уха.
Я уже понял, что запнулся и запутался в лежащем велосипеде!
- Ты там все спицы выломаешь!.. - зашипел на меня Кукушицкий.
Стоявшее в десяти метрах от меня деревце вдруг осыпалось, все хризолитовые ветки упали, и я увидел смарагдового Руслана.
- Ну как маскировка? - подходя ко мне, шутливо спросил он.
- Даже слишком хорошая, если так же замаскируются фиолетовые. Ну как тут?
- Полная тишина. Ни души. Так что? - предложил он. - Идем проверим?
Мы по низкому сизоватому покрову травы, рядом с лунно-белесой тропой двинулись к угольно-черному строению. На хризолитовом фоне холма оно виделось мне как темное пятно или провал. Руслан же едва его различал.
На полпути я остановился.
Откуда-то издалека донесся протяжный крик неизвестной птицы.
- Стой! - едва слышно сказал я.
- Видишь? - с надеждой в голосе прошептал Руслан. - Ну что там?
- Ты слышал, как кричала птица?
- Не-ет...
- Вот черт!.. Значит, опять эта синестезия. Никак не привыкну: все по-разному...
- Ты это насчет чего?
- Понимаешь, у меня бывают явления синестезии. Это когда, например, какие-либо зрительные восприятия в сотни раз усиливают слуховые. Или наоборот...
- Ну ты это брось! Понял? - зло прошептал он. - До этого нам: рассуждать еще тут!..
Мы скорым шагом пошли дальше.
- Стоп!.. Слышишь? - схватил Руслан меня за руку.
- Нет, не слышу. А-а!.. Так это опять эта птица.
- Тихо ты!.. - теряя самообладание, зашипел он на меня. - Скрипнула дверь! Два раза.
- Нет... А!.. - сам себе зажал я рот. - Там перед стеной стоят двое, может, через минуту прошептал я.
- Видишь?
- Да. Один буро-фиолетовый, а другой кирпично-шафрановый... Что-то делают, но не пойму: не вижу, что у них в руках.
Мы стояли не шелохнувшись.
Минуты через три я увидел, как оба, только что вышедшие из сеновала, пошли в сторону пасеки.
Едва они удалились, мы побежали к сеновалу.
Строение было обширное - высокое и широкое, казалось, глубоко вросшее в холм. Чувствовалось, какое оно тяжелое и основательное. От него несло старыми, на ветрах и солнце пересохшими досками. Не думал я, что так выглядят старинные сеновалы. Хотя в полутьме я его, как и Кукушицкий, едва различал, тем не менее строение незримо подавляло своими размерами, своей пустотой.
Дверь не была заперта. Руслан неслышно прошел вдоль нее, нащупал, звякнул железной щеколдой.
- Присядь и загляни, - шепнул Руслан, - никого там нет?..
Я протиснулся в щель. Сколько ни вглядывался, ничего не увидел. Нигде ни души. Я уловил запах прелого сена, сухих досок и сырой болотной травы. И лишь теперь в правом углу различил слабое хризолитовое свечение свежесорванных древесных веток. Тонкий слой прелого сена сплошь был истоптан белесо-серыми следами.