Зато возникновение христианства и мусульманства создало новый приоритет среди причин войны. Богоугодно и правильно, оказывается, резать и жечь еретиков и неверных и, соответственно, предавать огню и мечу их государства. И затем обращать выживших в свою веру. Так, например, христианская северная Африка стала мусульманской. А самое печальное то, что мы живем уже в 21-м веке, но эта религиозная война продолжает тлеть и уносить жизни ни в чем неповинных людей. Вот он монотеизм во всей красе.
На этом этапе статьи у меня неожиданно появилось желание начать извиняться. Дорогие христиане, православные, католики, протестанты, копты и прочие, я не хочу, чтобы вы думали, что я настроен исключительно против вашей религии. Я одинаково недолюбливаю все культы, будь то ислам, иудаизм, буддизм, вудуизм или другой -изм. Просто о христианстве я знаю больше, а православные попы и православие на госканалах телевидения достали как меня, так, по-моему, и многих граждан России, а также находящихся в эмиграции или в сопредельных странах бывших советских людей. Я отрицаю право любого человека узурпировать роль посредника между богом и остальными людьми и его право быть толмачом слова божьего. Но если вы меня спросите, верю ли я в бога, то, вероятнее всего, отвечу «да». Я надеюсь, что есть высшая и, вероятно, мудрая сила, а я и все живое – не просто звенья пищевой цепи. Бог по определению велик и всесилен. Поэтому нет создателю всего сущего необходимости обращаться к каким-то мелким людишкам, чтобы они выступали от его имени. Нет ему необходимости и требовать соблюдать идиотские обряды. Например, отрезать кусочек кожи от полового органа. Какое вообще дело богу до мужского причинного места? А что же говорить о разных бессмысленных обетах?
Приведу пример. В Индии сикхи, желая доказать крепость своей веры, сами придумывают себе испытания. Один чудик, демонстрируя преданность то ли ипостаси Абсолюта Ниргуну, то ли Саргуну, поднял вверх правую руку и перестал ее опускать. Так и жил несколько лет с поднятой рукой. Рука атрофировалась, в суставах развилась контрактура, и теперь он, наверно, и хотел бы руку опустить, но не может. И торчит она безжизненной сухой плетью.
А Бог, поверьте, если захочет, найдет путь к душе любого, каким бы ничтожным он себе не казался. И он наверняка регулярно это делает, только мы не замечаем. Нам проще и спокойнее участвовать в ритуалах и повторять молитвы. И главное, советоваться с попами. Они-то все знают.
Несмотря на все сказанное выше, я с уважением отношусь к верующим как личностям по отдельности. Когда они не совсем уж безумные фанатики. Человек имеет право на веру и право на то, чтобы верить так, как он считает правильным. Но вера в бога вещь интимная, как любовь, и делить ее ни с кем не надо. Для меня же, прошу прощения, верующие подобны болельщикам футбольной команды. Я спокойно отношусь к их переживаниям, готов быть лучшим другом и отдать последнюю рубашку. Но только до тех пор, пока меня не начнут, скажем, заставлять болеть за «Зенит» и носить дурацкий шарфик на шее.
А закончить я хотел бы бокононическим калипсо из упомянутого ранее произведения Курта Воннегута (к сожалению, не знаю имени переводчика):
Пожмем друг другу пятки.
И будем всех любить,
Любить как нашу Землю,
Где надо дружно жить.
2012
Об авторе этой книги
Послесловие составителя
Я узнал его, когда ему было почти два года, влюбившись на всю жизнь в его маму. То, что тогда появилась еще одна моя глубокая привязанность – к мальчишке, Галя считала естественным, предопределенным: «Если мужчина полюбил женщину, он не может не полюбить и ее ребенка». Я не оспаривал это очень, по мне, зыбкое утверждение. Просто знал об одновременно появившихся двух разных чувствах – к женщине и к маленькому человеку. И казалось естественным (почему-то!), что и пацаненок проникся ко мне теплотой. Не хочу растекаться мыслью по древу, скажу одно: мы так и прожили отведенные нам пространство и время в этом сердечном созвучии.