Бесконечное разнообразие эмоций
По мере того как углублялась его медитация, Сиддхартха начал постигать иллюзорную суть всех явлений и, поняв это их качество, по-другому взглянул на свою прежнюю жизнь во дворце, на пиры и сады с павлинами, на своих друзей и семью. Он увидел, что так называемая семья – всё равно что постояльцы гостиницы, путники, временно поселившиеся под одной крышей. Рано или поздно – с приходом смерти, а то и раньше – все собравшиеся разойдутся кто куда. Пока некая группа людей остаётся вместе, их взаимоотношения наполнены доверием, ответственностью, любовью, общими успехами и неудачами – и всё это порождает бесконечное разнообразие драматических ситуаций.
Сиддхартха мог очень ясно увидеть, как легко людям увлечься представлением об идиллической семейной жизни, идеей близости и родства, и всеми приятными моментами жизни во дворце. Другие не могли видеть реальность так, как он: подобно взрослому, понимающему, что огненное кольцо в ночи – лишь иллюзия, собрание частей, лишённых собственной сущности. Но словно добрый отец, без надменности и покровительственного отношения к тем, кто этой иллюзией заворожён, он видел, что в этом круговороте нет ни плохого, ни хорошего, нет вины и нет обвиняемых, – и это давало ему возможность чувствовать одно лишь великое сострадание.
Теперь, когда кругозор Сиддхартхи не был ограничен рамками жизни во дворце, он мог видеть отсутствие сущности собственного материального тела. Это тело по своей природе было для него тем же самым, что и огненное кольцо. Пока кто-то верит, что такая вещь по-настоящему существует – один миг или вечно, – эта его вера коренится в заблуждении. Заблуждение есть не что иное, как не достаток осведомлённости. Если кому-то недостаёт осведомлённости, буддисты называют такое состояние сознания неведением. Именно из этого неведения возникают наши эмоции. Как мы увидим, этот процесс, начинающийся утратой осведомлённости и заканчивающийся появлением эмоций, можно исчерпывающим образом объяснить с помощью четырёх истин.
В этом мире существует безграничное разнообразие эмоций. Из наших ошибочных суждений, предрассудков и неведения каждый миг рождаются бесчисленные эмоции. Нам знакомы любовь и ненависть, чувства вины и невиновности, преданность, уныние, ревность и гордость, страх, стыд, печаль и радость, а также множество других чувств. В некоторых языках есть такие слова для обозначения эмоций, для которых в нашем языке нет названий, а потому они не существуют. В некоторых уголках Азии нет слова для обозначения романтической любви, тогда как у испанцев есть множество слов для определения разных аспектов такой влюблённости. По мнению буддистов, существует бесчисленное множество эмоций, для которых в разных языках существуют наименования, но ещё больше таких, которые превосходят нашу способность давать определения в рамках логического мышления. Некоторые эмоции кажутся поддающимися разумному объяснению, но большинство из них иррационально. Некоторые с виду мирные эмоции на самом деле коренятся в агрессивности. А есть и такие эмоции, которые почти неуловимы. Мы можем считать кого-то совершенно бесстрастным и невозмутимым, но это состояние – само по себе эмоция.
Эмоции могут быть ребяческими. Например, вы можете рассердиться из-за того, что кто-то другой не сердится, а вы считаете, что ему следовало бы это делать. Или в какой-то день вы огорчаетесь потому, что ваша подруга слишком многого хочет, а завтра огорчаетесь потому, что она хочет чего-то недостаточно. Некоторые эмоции кажутся случайному наблюдателю забавными, как, например, когда принц Чарльз, тайно флиртуя со своей тогдашней любовницей Камиллой Паркер Боулз, заметил ей, что не прочь бы перевоплотиться её тампоном. Некоторые эмоции проявляются как вздорная самонадеянность, например, как у хозяев Белого дома, навязывающих всему миру своё понимание свободы. Навязывание другим своего личного мнения с применением силы, шантажа, обмана или тонких манипуляций – это тоже часть нашей эмоциональной деятельности. Немало христиан и мусульман страстно хотят обратить язычников в свою «истинную веру», дабы помочь им избежать геенны огненной и проклятия, тогда как экзистенциалисты рьяно пытаются превратить религиозных людей в язычников. Эмоции проявляются и в виде нелепой гордости, питаемой, например, патриотами – индийцами по отношению к Индии, которая в теперешнем её виде была создана британским колониальным правлением. Многие патриотически настроенные американцы ощутили самодовольную радость, когда президент Буш с капитанского мостика авианосца «Авраам Линкольн» объявил о победе над Ираком, хотя на самом деле война только начиналась. Отчаянное стремление завоевать уважение – это тоже эмоция: возьмите Малайзию, Тайвань и Китай, соревнующихся в том, кто построит самое высокое в мире здание, будто это и есть доказательство их мощи. Эмоции могут быть болезненными и извращёнными, приводя к педофилии и зверской жестокости. Один мужчина даже поместил в Интернете объявление, что ищет молодого человека, желающего быть убитым и съеденным. Он получил многочисленные отклики и в конце концов действительно убил и сожрал одного из своих респондентов.
Посмотрим в корень – (несуществующее) «я»
Все эти разнообразные эмоции и их последствия проистекают от заблуждения, а заблуждение это берёт начало в одном-единственном источнике, корне всякого неведения – привязанности к своему «я».
Мы предполагаем, что у каждого из нас есть своё «я», что существует некий феномен, называемый «я». Однако «я» – это всего лишь очередное заблуждение. Обыкновенно мы сами производим на свет это представление о своём «я», которое затем кажется нам чем-то надёжным и незыблемым. Нами владеет идея о том, что это понятие обозначает нечто устойчивое и реальное. Мы думаем, поднимая руку: я есть вот эта форма. Мы думаем: у меня есть форма – вот моё тело. Мы думаем: эта форма и есть я – я высокий. Мы думаем: я нахожусь в этой форме, указывая на свою грудь. То же самое с нашими чувствами, восприятием и действиями. У меня есть чувства, я воспринимаю то-то и то-то… Но Сиддхартха постиг, что нет никакой независимой сущности, которую можно квалифицировать как «я» и обнаружить где-либо, внутри или снаружи тела. Как и оптический обман огненного кольца, «я» – иллюзорно. Это обман, основополагающая ошибка, то, что в конечном счёте не обладает бытием. Но точно так же, как нас завораживает огненное кольцо, нас завораживает и представление о том, что мы – это «я». Рассматривая своё тело, чувства, восприятие, действия и сознание, мы понимаем, что всё это разные элементы того, о чём мы думаем как о «себе», однако если бы мы провели исследование, то обнаружили бы, что «я» не пребывает ни в одной из этих составляющих. Привязанность к заблуждению о своём «я» – это смехотворный акт неведения; он увековечивает неведение и приводит ко всевозможным страданиям и разочарованиям. Что бы мы ни делали в нашей жизни, всё зависит от того, как мы воспринимаем своё «я», а потому, если это восприятие опирается на заблуждения – что неизбежно так, – то заблуждение пронизывает всё, что мы делаем, видим и переживаем. И дело здесь не просто в детском непонимании оптических законов, света и движения: всё наше бытие основано на чрезвычайно шатких посылках.
В тот миг, когда Сиддхартха обнаружил отсутствие «я», он также обнаружил и отсутствие какого-либо независимо существующего зла – есть только неведение. В частности, он размышлял о связанном с созданием ярлыка «я» неведении, которое наклеивает этот ярлык на абсолютно лишённое основы составное явление, приписывает ему значимость и изо всех сил его защищает. Это неведение, как обнаружил Сиддхартха, прямо ведёт к страданию и мучениям.
Неведение – это просто незнание фактов, неверное знание или неполное знание. Все эти разновидности неведения влекут за собой непонимание и ошибочное истолкование, преувеличение и преуменьшение. Допустим, отыскивая своего друга, вы увидели его вдалеке. Приблизившись, вы обнаруживаете, что ошиблись и приняли за друга какое-то чучело. Вы, конечно же, разочаруетесь. Ведь не чучело подшутило над вами и не друг коварно вас обманул: вас ввело в заблуждение ваше собственное неведение. Всё, что мы делаем, повинуясь неведению, ненадёжно. Когда мы действуем без понимания или с неполным пониманием, у нас нет основания для уверенности. Здесь проявляется наше исконное сомнение, оно-то и порождает все эти эмоции, имеющие имя и безымянные, явные и скрытые.