Я посмотрела на свои руки, держащие взведенный арбалет и понял, что это я их убил. Всех пятерых за секунду, только почти не помнил, как. Что-то скрутилось вокруг головы, окутав ее плотным занавесом, приковавшим все внимание к закрученным мышцам затылка. Бум! Звяк.
Стрела ударила под колено.
Ладно, хрен с ним, чем-то, что со мной в очередной раз случилось. Гораздо важнее, что по мне стреляют, и это мне надоело. Я только что продырявил пять человек и ничего, кроме восторга и злобной радости, не чувствовал.
Одним сложным движением я закинул арбалет за спину и убрал трубку.
Вторым – вытянул Крыло и задвинул заслонки, оставившие открытыми только узкие щели глаз. Крыло засветилось.
– Ну что, тушканчики?! – проревел я на местном, поворачиваясь.
Четверо с саблями и двое вышедших из темноты лучников секунду пялились как кролики на удава, а потом издали хоровой визг:
– Ху-у-у-уш!
Двое выронили сабли. Остальные видно, просто не успели бросить оружие из-за страшной спешки, с которой они исчезли в темноте прохода.
– Ну вот. А говорили – местный язык знать будете. А тут обругали, и не знаешь, кем. – обиженно буркнул я, наслаждаясь свободой. Какое-то мелкие запреты на убийство, страхи перед милицией, мафией, спецслужбами, негативной оценки родственников, гнездившиеся на старых чужих страхах быть убитым до того, как завершу какое-то Дело, дружно вспорхнули с загаженных гнезд, построились в косяк и улетели в неизвестном направлении.
Я убил, и меня за это не убили. Наоборот. Два человека были мне за это благодарны. Наверное.
Я отвернулся от двери, из-за которой доносились удаляющиеся визг и топот.
– Не слышу «спасибо». – с потрясающей меня самого холодной веселостью сказал я Нат и Маре, все еще стоящими с мечами в руках там же, где они стояли, когда я застрелил их противников.
– Э…э…это как? – ткнула мечем в пять трупов Нат.
– Чего – как? – спросил я, засовывая в чехол потухшее Крыло.
– Одновременно? – Нат подняла на меня круглые глаза, очень эффектно смотревшиеся на белом лице.
Я раздвинул заслонки, сунул в зубы трубку и сварливо спросил, прикидываясь подгорным гномом:
– Ты где была, когда я Маре объяснял, что я не человек, а так – на Землю по делам заглянул?
– Так… так… так ты на самом деле…? – Мара мешком плюхнулась на пол и тупо уставилась на кончик своей сабли.
– А ты думала, что я способен на такую подлую шутку, как банальный обман? – весело спросил я, очень довольный тем, что она в шоке.
– Харш. – тихо окликнула Нат, медленно убирая меч в ножны и двигаясь ко мне неуверенной походкой. Веселость моя отскочила от ее серьезности, шарахнула по мне же и потухла.
– Что?
– Знаешь, нам и так страшно. Какая-то другая планета, какое-то мужики пытаются убить… – ее голос дрогнул, по щекам покатились слезинки. – А единственный, кто может защитить, то и дело откалывает что-то непонятное. И я уже не знаю, кого больше бояться…
– Меня. – быстро ответил я, и не задумываясь, изложил все, что чувствовал:
– Нат! Мара!… Мара!!!!
Мара вздрогнула и подняла на меня взгляд.
– Девочки, я только что открыл, что убивать – приятно. И еще я обнаружил, что общаться с людьми, зная, что можешь их убить, гораздо приятнее, чем когда ты должен с ними общаться, чтобы избегнуть неприятностей. И еще. Вы можете меня бояться, потому что я могу вас убить, как и любого другого человека. А могу не убивать. И не хочу. Честно. Мар, иди сюда, не съем.
Мара вяло поднялась и обречено подошла к Нат. Я посмотрел на два лица – заплаканное Нат и угрюмое Мары. С потрясшей меня внезапностью я понял, что мне очень хорошо от того, что они есть, и что они есть рядом, и что с ними можно перекинуться парой слов, можно их обнять. Это чувство секундочку потопталось в груди, а потом вышло наружу:
– Люди, я вас люблю. Вы, может быть, не понимаете, что такое я, но то, что это что-то вас любит – это-то вы понять можете?
– Черт… почему я тебе верю? – прошептала Мара. Угрюмость исчезла с ее лица, вытесненная злобным восхищением.
Безжалостно уронив трубку на пол, я сделал то, чего в тот момент хотел больше всего – шагнул вперед и притянул их шлемы к своему.
Бзяк.
Две руки, почти неощутимые через доспех, легли на плечи.
– Только Харш. – просопела Мара, обнимая Нат.
– А?
– Пожалуйста, если ты меня действительно любишь, не пугай больше, ладно?
– Ладно. – весело согласился я, легонько щелкая им по носам и утекая из их объятий. – А теперь пойдем посмотрим, откуда они пришли. Пока они колдуна не привели… Да шучу я блин на фиг. Взрослые девочки с высшим образованием – а все в сказки верите. – поспешил я разгладить их натянувшиеся лица.
– С тобой во что угодно поверишь. – буркнула Нат.
– Спасибо. – искренне поблагодарил я и, подхватив трубку с кувшинчиком, потопал в черный провал. Шутки шутками, но кто их, бородатых, знает – что они придумают, после того, как обозвали меня неизвестным словом.
Топ-троп. Гряк-звяк.
Я осторожно крался по коридору. Получалось не хуже, чем у Т-35 [12]. За спиной почти неслышно в топоте обшитых кожей подошв и скрежете доспехов позвякивали две кольчуги и цокали каблуки. Стальные на сапожках Мары и подкованные на ботинках Нат, бывших моих.
– Нат, как ботиночки – не трет, не жмет?
Врезавшийся с армии в память вопрос вытащил меня из дремотного ощущения, что я – Гендальф, бредущий по пещерам Мории со снятым с предохранителя магическим жезлом во главе спецподразделения по транспортировке Кольца [13].
– Как огурец в трехлитровой банке! – бодро отозвалась Нат, окончательно выводя меня из глубокой задумчивости.
– Нат! – порицательно воскликнула Мара
– А ты о чем подумала? – привычно спросил я, чтобы не сообщать, о чем подумал я.
– О том, что не в курсе, чем занималась моя лучшая подруга до первого курса. – буркнула Мара и перешла на деловой тон: – Харш, там за твоим сильносверкающим топором вон то светлое пятнышко – это не выход?
– Наверное. А может и проход.
– Ну да. – вздохнула Мара. – А потом приехал поручик [14]…
– Для кого проход, а для кого – дверь в неизведанное – высказалась Нат.
– Нат, я уже сказал тебе, что люблю тебя, как человека. Так что если ты будешь продолжать себя вести, как девушка моей мечты, то я начну любить тебя не только как человека, а просто. – сообщил я шепотом, обнаружив, что светлое пятно подрагивает, будто кто-то временами закрывает источник освещения.
– Ты что, собираешься захватить монополию на право пошлить со страху? – шепотом же спросила Нат.
– Точно. Я очень ревную Мару к тебе и надеюсь хоть так добиться ее расположения. А теперь тихо.
– Да уж куда тише! – громко прошептала Мара и замолчала.
Через минуту молчания мы сидели в темноте напротив краешка двери, невежливо выбитой в тоннель вместе с косяком, и во все глаза смотрели на большой кусок скалы с вырезанными в нем полками, на которых местами сохранились книги. Большинство книг громоздилось напротив входа, образовывая подъем к ней.
– Так. – тихо шепнул я. – план такой. Я выпрыгиваю. Если на меня что-то валиться сверху – вы меня спасаете. Если все чисто – я вас зову.
Девушки закивали и с тихим лязгом вытащили мечи.
Обдумав и отбросив идею взять в левую руку арбалет, я набрал воздуха для крика, ухватил покрепче Крыло и сиганул на кучу книг. На ходу покрутив головой в поисках движений, я сбежал по полужидкой массе книг на твердый каменный пол и опустил топор.
Никого. Круглая высоченная башня, рассеченная шестью ребрами уходящих под потолок шкафов.