В середине зала – аккуратная круглая дырка с торчащей из нее верхушкой сверкающей лестницы. На полу в лужах крови – тела в серых балахонах. Два – у ближнего шкафа. Босая нога третьего торчала из-за угла.
– Понятно. – буркнул я себе под нос. – Вход в гробницу лежал через библиотеку. Татаро-монголы со свойственное кочевникам непоседливостью прошли через нее…
– Ну что там? – шепнула Мара из темноты
– Да вроде чисто. – бросил я в проход и заорал на местом: – Есть кто живой? Или мне самому книги по местам расставлять?
Вопль разлетелся по залу, усилился, заполнил его весь и начал медленно затухать.
Из дырки в середине зала раздалось шебуршание. Потом лестница тихонько заскрипела и над краем дырки показалось напуганное молодое лицо в мешанине черных волос.
– Ты – книжник? – спросил я засовывая топор за спину.
– Да. – ответил он. Я с облегчением понял, что местный язык я все-таки понимаю.
– Ты один?
– Э-э-э-э… – парень посмотрел мне за спину и его глаза округлились от удивления.
– Каш. – прошептал он благоговейно. Обернувшись, я посмотрел на спускавшихся по книжкам девушек и вернул внимание новому собеседнику. Собеседник уже вытащил на камни свое длинное тело, отягощенное длиной хламидой. Демонстрируя все признаки религиозного фанатизма, столкнувшегося со своим божеством во время посещения своего домашнего туалета, он бухнулся на колени и попытался по-страусиному спрятать голову в пол.
– Это он вам. – сообщил я девушкам. раздвигая заслонки и кусая трубку. Мара неуверенно улыбнулась, думая, что я шучу. Нат, не строя иллюзий, тяжело вздохнула и засунула меч в ножны. Лестница снова заскрипела и над краем дырки медленно всплыла копна седых волос и блекло-каире глаза в сети морщинок.
Глаза остановились на мне, округлились.
– Хуш! – взвизгнул их владелец и исчез в дырке.
– А это он тебе. – мстительно сообщила Нат.
– Я заметил. – польщено сообщил я и ободряюще пыхнул дымком в паренька, пялившегося на меня, как верующий на заплакавшую икону.
– Так. Что такое Хуш? – спросила Мара, засовывая саблю в ножны.
– И что такое Каш? – подхватил я.
– Ты – бог войны Хуш. – пролепетал парнишка в меня. – А ты – великая воительница Каш, боевая подруга Хуша. – сообщил он Маре. Не зная, как реагировать на это сообщение, я на всякий случай шокировано застыл. Мара составила мне компанию. Нат, сдавлено хихикая, опустилась на пол.
– Ага. Без меня меня женили. – простонала Мара и присела рядом.
– Ох уж мне эти легендарные инопланетяне. Наделают, а потом разгребай. – буркнул я себе под нос и задал пареньку вопрос, беспокоивший меня больше всего:
– А кто, кроме тебя и этого старого книжника, который так меня боится, знает, что я – Хуш? И встань с колен, неудобно, наверное.
– Топор Хуша знают все. – быстро сообщил парнишка, садясь по-турецки.
– Ты вляпался. – с хохотом сообщила Нат.
– Не. Это ты вляпалась. Я буду показывать врагам топор и они будут умирать со страху. А вот тебе придется отбиваться, нелегендарная девочка. – буркнул я и обернулся к пареньку.
– Как тебя звать? А то как-то неудобно получается – ты знаешь, как меня звать, а я тебя – нет.
– Гаркк.
– А этого старца, что никак не вылезет из подвала? – включилась в разговор моя новая боевая подруга.
– Уаманок, хранитель запасов.
Слово запасы пролетело напрямую в желудок, который сорвался с цепи, на которой его держали уже пару недель.
– Запасов еды? – хором спросили девушки. Я как-то забыл о существовании голосовых связок и попробовал произнести то же самое желудком.
– Еды-еды. – раздался из дырки сварливый голос. Я подошел к ней.
– Тогда вылезай и захвати чего-нибудь не слишком жесткого. Вино, с которым нас положили на ложе, конечно, хорошее. Но и пожевать чего-нибудь хочется.
Потом я повернулся к девушкам, начавшим лениво листать книжки, пока я добывал пожрать и поделился соображением:
– Мара! Я думаю, что сознаться что мы обычные инопланетяне, а не легендарная семейка, мы всегда успеем…
– Если нас не успеют отравить при проверке на бессмертие… – вставила Мара.
– Договорились. Если что – я беру все на себя и говорю, что замутил тебе сознание своей божественной силой.
– Жрать хочу, божественный мой! – рыкнула Мара, отшвыривая книжку. Ответить, что я не являюсь ее частной собственностью, я не успел.
Кусок стены между шкафами по другую сторону дырки, оказавшийся дверью, с грохотом распахнулся и вместе с ярким солнечным светом в него хлынули трое с мечами и пятеро с луками. Все мышцы, не посоветовавшись со мной, приготовились сокращаться, но я в отместку им пошевелил только лицевыми, изобразив дружелюбную заинтересованность – ребята отличались от мохнатожилетиков так же, как тевтонские пехотинцы от татаромонгол. К тому же они не стреляли, что положительно характеризовало их способность думать.
За спиной зашуршали под ногами книги.
Лучники расположились у двери, дружно нацелившись на меня, а меченосцы не спеша пошли в обход дырки.
– Положи оружие на пол и отойди на пару шагов! – угрожающе сказал самый крупный и красномордый, останавливаясь в паре метров от меня.
– Гракк, это кто? – ткнул я трубкой в громилу.
– Н-не знаю. – нервно ответил он, отползая к шкафу. Я убрал трубку в карман и посмотрел на громилу. Потом я посмотрел на двух меченосцев, подкрадывающихся ко мне по другому краю дыры, на пятерых лучников и сопоставил их тактику с тактикой кочевников и парой случаев Херфаера.
– Положи оружие, пока я тебе не снес башку вместе с этим горшком, что у тебя вместо шлема!
– А ты кто такой? – вежливым голосом спросил я, мелким шажком прячась за его спину от лучников и захлопывая заслонки.
Зарычав, он шагнул, быстро махнув мечем. Я вовремя вспомнил, что когда-то довольно недавно целых три года зачем-то ходил на кун-фу, и не испугавшись, шагнул навстречу, сопровождая меч рукой, а другой стукая в нос.
Схватившись свободной рукой за ушибленный орган, он проскочил мне за спину.
– В следующий раз стукну в полсилы. – пообещал я скорее двум меченосцам помельче, чем ему. Меченосцы, не дойдя трех метров, встали и покосились на лучников. Лучники смотрели на выставленный на обозрение арбалет.
– Так вы зачем здесь? – спросил я меченосцев. Они дружно посмотрели мне за спину. Шаг с приседом назад, распрямиться шлемом в подбородок. Хрясь.
С удовольствием посмотрев, как большое тело осело на камни, я повернулся к меченосцам и буднично переспросил:
– Так вы зачем здесь?
– Старший… – длинный тощий меченосец кивнул на неподвижное тело у моих ног. – получил летуна с запиской. Сказал, что уничтожают библиотеку. Потом сели в седла.
– А-а! А я подумал было, что вы гробницу грабить. А то до вас двадцать… – я посмотрел на Гаркка. – Гаркк, расскажи им, ведь ты сам видел этих бритоголовых.
Гаркк пустился в подробное изложение, как мохнатожилетики высадили дверь, выбили кусок стены и умчались в темноту. Я присел к старшему и потрогал шею, задрал веко. Пульса и зрачкового сужения нет.
Дождавшись, пока Гаркк дошел до описания бегства кочевников и набрал воздуха для описания причин бегства, я громко прервал его:
– Войны, мне очень жаль, но ваш старший…
Войны посмотрели на тело старшего, на меня, а потом на коренастого меченосца. Коренастый посверлил меня водянистым глазом и не обнаружив никаких проявлений виноватости, засунул меч в ножны.
– Это был честный поединок. – пробасил он. Остальные кивнули и вернули оружие в ножны. Новый старший покрутил головой по сторонам. задержался на дыре в стене и спросил:
– Там что?
– Там гробница. Опасно ходить туда.
Старший хмыкнул. Я вздохнул, раздвинул заслонки и посмотрел на три ножа на поясе трупа. Один очень сочетался бы с мечем Нат.
– А что с этим? – кивнул я на труп.
– Это – твое. – удивленно ответил старший.