Вздохнув, он поднялся над сойкой, задрав стволы в потолок. Смерив меня взглядом, он кивнул женщине.
– Записывается. – сказала она.
– Если начнешь стрелять – на тебя будут охотиться во всех подвалах. – грозно сказал крепыш, убирая пистолеты.
Я порылся в лексических запасах линкоса и выдал:
– Не ссы, на фуфло не развожу.
Поднимающиеся с огневых точек люди разразились хохотом.
Пользуясь этим хохотом, я добрался до угла стойки, забрался на поставленный на торец ящик и сел вполоборота к компании и поинтересовался:
– Девушка, а это – прямая трансляция или запись автоответчика?
– Кому как. – хищно улыбнулась она. – Кому как.
– Я к тому, что можешь сделать так. Чтобы мне не пришлось рассказывать везде по подвалам, и чтобы мне не тыкали стволы, а наливали?
Бармен поставил на стойку рядом гигантскую кружку зеленой искрящейся жидкости. Улыбнувшись и кивнув ему, я глянул, как крепыш перелезает обратно в зал, и вернул взгляд обратно на девушку.
– И так запросто. – сказала она. – Подвалы, знаешь ли, последние десять часов стоят на ушах, пытаясь выяснить, кто такое Черный Звездец.
Я отхлебнул из кружки кисловатый витаминный лимонад и спросил:
– Я расскажите, почему. Я на ПД тридцать дин час и не очень в курсе.
– Потому что во первых: последний раз на поверхности на коньках появлялись наемники. – буркнул крепыш.
– И чего они тогда делали?
– Тогда, три года назад, хозяин нанял наемников, чтобы подмять под себя всех девушек, а тогда под ним была треть.
– Пуфф! – облегченно воздохнул я и полез за трубочкой.
– Так что когда ты перехватил курьера и уволок его в десантный катер, простелив по дороге полицейский катер, никто ничего не понял. – сказали из-за занавески.
Занавеска, за которой пыхтели, отодвинулась и выпустила молодую и крупную копию крепыша. Вслед за ним, ведомая за ручку, показалась молодая белобрысая девушка.
Стрельнув в меня глазками, она уселась с крепышом -молодым за дальний столик.
Я посмотрел на широкие рукава крепыша – большого и на мгновение коснулся их всех, выясняя, кто есть кто.
Толстячки у стойки чем-то торгуют.
Бармен – просто бармен.
Четверо громил -охранники, один – порученец.
Рыжая – оператор компьютеров.
Большой – телохранитель и лицо малышки.
Малышка – главная и не только в комнате.
Главный в комнате – маленький крепыш.
– Тогда давайте познакомимся. Меня зовут Тивсол Харш Трокли. Коротко – по любому. Я старший сержант ВКС КВР, временно, пока не напишу отчеты, прикомандированный к транспортниками Базы-2. Сейчас я курьер-резерв-1 и мне очень нужна ваша помощь, чтобы перемещаться по городу незаметно для спутников.
На середине фразы и перевел все внимание на малышку, а под конец она, отбросив капюшон, подняла на меня глаза.
– Тогда почему ты говоришь все это мне? – спросила она, опуская на стол нацеленный на меня рукав крепыша -большого.
– Потому что я знаю, что ты тут главная и честно сознаюсь в этом, вместо того, чтобы играть, держа это знание в рукаве.
Я пожал плечами и чиркнул зажигалкой.
– А откуда ты это знаешь? – спросила она.
– Отсюда. – я ткнул указательными пальцами в виски. – И командировали меня сюда по рекомендации спецдепа, который я этим напугал, хотя ничего плохого я не делал, а просто отбивался, когда меня загоняли в угол. Причем в угол меня загнали настолько, что пришлось начать знать.
– Это как? – спросила она и кивнула бармену.
– Выкинули в вакуум, затем подобрал злоблинский корабль, который вернул на земной, который потом сломался и я с друзьями упал на неприсоединенную планету. Которую как раз захватил маньяк, который захотел нас поймать и изнасиловать насмерть и поймал всех, кроме меня и еще одного, а нас на всякий случай попытались вывести из игры спецдеповцы, прилетевшие убивать маньяка, которых он все-таки убил и которого, чтобы спасти своих, убивать пришлось опять же таки мне. И как после всего этого остаться нормальным, если учесть, что всего за двадцать часов до вакуума я сидел на родной планете, пил пиво и не подозревал, что есть КВР?
– Это где? – спросила она и кивнула бармену, поставившему перед ней поднос с кувшином и стаканчиками.
– Земля, УМЗ-189-34-3.
– Да нет, маньяка ты убивал где?
– Гоника. – буркнул я, и на секунду обиделся, что родная планета всем по барабану.
Рыжая, поймав кивок малышки, отвернулась к монитору. Малышка уткнулась в стакан.
Выждав паузу, маленький крепыш спросил:
– так что ты хочешь от подвалов?
Я хлебнул, затянулся и сознался.
– Честно, больше всего я сейчас хочу спать, и вообще хотел бы спать в подвалах дальше, если за это не придется много платить и никого не придется убивать, особенно из-за того, что он будет пытаться убить меня.
Я посмотрел на кружку, жидкость из которой, проникая в кровь прямо во рту, отодвигала сон.
– Ваше пойло, конечно, мало того, что вкусное, так еще и бодрит, но часа через два я рухну и усну.
– Значит, курьер-резерв-1? – весело осведомилась малышка, поймав кивок рыжей.
– Ну. – подтвердил я.
– Тогда знаешь что, ложись пока в лаборатории. – она кивнула на бзякающую занавесочку. – А я с людями посоветуюсь, что полезного ты можешь нам, и что приятного обратно.
– Спасибо. – прожурчал я, добил кружку в два глотка и пошел к занавесочку, чуть ежась под изучающими взглядами.
За занавесочкой обнаружился большой звякающий шкаф с лампочками и кнопками и топчан, втиснутый в щель между шкафом и голой каменой стеной.
Запрыгнув на топчан, я затратил пару секунд, чтобы убедиться, что вокруг нет никого, кто желает мне плохого, и уснул.
«Кадры решают все». Кадр
– Вставай, стояк с деньгами проспишь!
Я взлетел в стоячее положение, на ходу осознавая, что выспался.
Приземлившись на место, с которого успел отпрыгнуть крепыш, я уставился на него сонными глазами и спросил:
– Стояк с кем я могу проспать?
– С деньгами. – хахакнул он и потянул мне стаканчик дымящейся черной жидкости
Схватив его и отхлебнув в меру горячей смеси кофе, чая и кока-колы. Я задал второй вопрос:
– Где пописать?
– Там. – ткнул он за стойку.
Я покосился на спящих за столом картежников и побрел в туалет.
Познакомившись с комнаткой с унитазом и умывальником, я вернулся в зал с сырой мордой, зато проснувшийся.
– Так какие деньги на меня встали? – спросил я, подбирая временно покинутый на стойке стакан и чиркая зажигалкой.
– Сидай за видеосвязь. – кивнул оан один из стуьльев напротив мониторов.
Как только я рухнул на стул, монитор ожил, и показал хмурого дядьку с растолстевшими бровями и носом.
– Черный Звездец? – осведомился он басом.
– Это смотря кому. – выдохнул я облачком дыма. – К хорошим людям я могу по-человечески.
– Это ты к чему?
– Это я к тому, что Звездец по-русски, этот мой родной, поизводное от слова, которым обозначают женскую дырку, и означает оно очень непрятный конец чего-то из-за того, что его, образно говоря, накрыло этой дыркой насмерть.
Покурив, пока он закончит ржать, я спросил:
– А ты кто?
– Я – Подземщик Большой. В подвалах мое слово – оргполитика.
– Ну говори. – хмыкнул я облачком дыма.
– У меня к тебе очень выгодное предложение. Мы тебе – карты с прибабасами и сотню за ночлежку, а ты спишь там, где мы тебе постелем и в случае чего убиваешь тех, кто тебе помешает спать. Я думаю, что это очень выгодно для тебя.
Я отхлебнул утреннего пробудителя, собираясь с мыслями для торга и сказал: