— Я не хочу, Алан. Не хочу, чтобы ты это делал.
— Ты сказала — когда придет время, ты найдешь для меня способ. Время пришло.
— Прошу тебя, — сказала она.
— Это я тебя прошу.
— Давай сядем и поговорим.
Я почувствовал, как у меня упало сердце.
— Какой способ, Анна? — спросил он. — Как мне умереть?
Анна уселась на диван. Алан остался стоять.
— Ты нашла способ? — снова повторил он.
— Я нашла способ, — ответила она.
— Какой?
— Дай мне минуту, — попросила она. — Мне нужна всего одна минута.
— Хорошо.
— Сядь рядом со мной. Всего на одну минутку.
Алан сел. Она взяла его руку в свои. Его рука была сухой и прохладной, сказала она мне позже.
— Я не хочу, чтобы ты умирал, — произнесла она.
— Я хочу умереть, — сказал он.
— Я знаю, что хочешь. Я знаю.
— Какой способ ты нашла?
— Посиди здесь, — попросила она. — Подожди вместе с Рэем.
Она встала и пошла в спальню, где снова жил Алан. Вытащила из ящика комода, из-под носков, конверт с пилюлями, которые дал ей Высокий. Достала из конверта одну из двух пилюль и сунула конверт обратно в ящик, не стараясь его спрятать. Именно так я себе это представил.
Она вернулась обратно в кухню и налила в стакан воды из-под крана.
— Идем со мной, — сказала она Алану.
Он последовал за ней в спальню. Я пошел за ним.
— Ты нашла способ? — спросил он.
— Да, — ответила она.
— Я не знаю, как это делать, — объяснил он.
— Я все понимаю. Я тебе помогу. Ляг, пожалуйста.
— Лечь на кровать?
— Да.
— В одежде? — спросил он.
— Да.
— Это делают так?
— Это делают так, — кивнула она.
Он лег на кровать.
— Возьми это — сказала она.
Когда все было готово, я хотел одного: чтобы все уже кончилось. Она протянула Алану пилюлю, и он, не глядя, сунул ее в рот.
— Запей водой, — сказала она.
Алан приподнялся и стал пить.
— Это так делают? — спросил он.
— Да. — Она села рядом с ним. — Положи голову мне на колени.
— Ладно, — сказал он. — Закрыть глаза?
— Можешь закрыть глаза, — ответила она.
Он закрыл глаза.
— Спасибо, Анна.
Она положила руку ему на голову.
— Какой ты прекрасный мальчик. — Она погладила его по волосам. — Какой ты хороший человек.
Не знаю, слышал ли он ее слова.
Я оставил ее с ним и отправился спать.
Высокий будет здесь в полдень.
Мне должно хватить времени, чтобы закончить отчет.
Я не стал принимать лекарства и не уснул.
Раньше я никогда не видел, как умирают. Не говоря уж о том… Я не знаю, как закончить это предложение. Я не видел, как умер мой отец. Как умерла моя мать. Я уснул в кресле около кровати Сары, когда она умерла. Я оставался с ней потом. Я никогда не видел моего сына.
Мне было горько смотреть, как умирает Алан. Но еще я чувствовал облегчение. От того, что он не столкнется с тем, с чем должен был столкнуться. От того, что Анна не увидит, как его забирают. Для него все было кончено, и для нас тоже. Но в первую очередь, должен признаться, я счел смерть Алана, как она произошла, как он себя вел, поучительной и заманчивой.
Анна пришла в три часа утра. Я видел ее в тусклом свете лампы, которую она оставила в комнате Алана. Она села на другую кровать.
— Я не сплю, — сказал я. — Если хочешь поговорить.
— Спасибо, — ответила она. — Я хочу поговорить.
— Тогда прошу.
Она молчала.
— Прости, Анна. Ты в порядке?
— Не совсем, — отозвалась она. — А ты?
— Я в порядке, — сказал я.
— Я не плакала, — сказала она. — Ни слезинки не проронила.
— Если хочешь, то давай.
— Я сидела, не шевелясь, — заговорила она. — Его голова у меня на коленях. Я смотрела на него. Его глаза были закрыты. Я была этому рада. Я не двигалась. Боялась шевельнуться. Словно могла его разбудить. Я не спала, может, задремала на минутку. Не знаю. Через несколько часов он застыл и похолодел. Не знаю, сколько времени это заняло, могу ошибаться. Я думала о том, чтобы принять вторую пилюлю самой. Это было бы мелодраматично. Неправильно. Я хочу снова увидеть своих детей. Стыдно говорить об этом, но я почувствовала некоторое облегчение.
— Конечно, почувствовала, — подбодрил я. — Как могло быть иначе?
— Да. И мне стало легче при мысли — об этом мне тоже стыдно говорить, — что я люблю своих сыновей и дочь, своих внуков гораздо больше, чем любила Алана. Если я его вообще любила. Я говорила себе, что теперь свободна и могу вернуться к ним.