Однако наша литературная печать упростила бы задачу, если б отнеслась к делу с чисто арифметическим подходом: публиковались по разделу критики и библиографии в том или ином журнале две-три статьи, будет публиковаться пять-шесть статей. Конечно, место, отводимое в журналах и газетах на критику, имеет свое значение, но главное состоит в другом — в более высоком качестве литературно-критических произведений.
Приходится признать, что в потоке критических и литературоведческих изданий немало еще таких книг и статей, которые не отличаются высоким уровнем, неактуальны по своей проблематике, страдают наукообразностью, не оказывают должного воздействия на литературный процесс, не трогают по-настоящему читателя.
Серьезная беда нашей критики, да и некоторых печатных органов,— инертность к произведениям текущей литературы, слабый интерес к новым именам. К сожалению, еще значительная часть произведений прозы, поэзии и драматургии не попадает в поле зрения профессиональной критики, не получает оценок и разбора. Вероятно, писать большую монографическую работу, быть автором внушительного, многолистного исследования приятно, но критик-боец не может стоять в стороне от текущей литературы. А ведь она каждый день приносит новые и новые произведения, в том числе такие, которые тут же необходимо поддержать, ибо они могут быть немедленно приняты обществом на вооружение.
Классики нашей отечественной критики, революционные демократы и большевики, оставили нам изумительные образцы творчества, в которых общественная страстность, идейная острота, доскональное знание предмета сочетаются с блеском литературной формы. И это — независимо от объема критической работы: фундаментальное ли это исследование или газетный столбец, посвященный стихотворению молодого поэта. Почаще нам нужно вспоминать об этих прекрасных уроках мастерства!
Наши газеты, журналы, издательства, в целом писательские организации должны сделать все, чтобы сблизить критиков с жизнью, помочь им войти в непосредственное и прямое соприкосновение с теми проблемами, которые решает сегодня рабочий класс, колхозное крестьянство, народная интеллигенция. Критику нельзя ограничиваться литературно-кабинетной деятельностью, ему тоже необходимо приникать к источникам жизни. И право же, чтобы быть советчиком писателя, мало знать жизнь только по его сочинениям,— критик должен обладать своими знаниями, иметь свое понимание жизненных процессов.
Силы у нашего критического «цеха» немалые, но мы допустили бы серьезный просчет, если б дело подъема литературно-художественной критики в том масштабе, о котором велась речь на партийном съезде, свели только к обязанностям одних критиков. Литературно-художественная критика — дело всей литературы, всех ее жанров, всех ее мастеров.
Уж так повелось исстари: прозаик ли, поэт ли или драматург ты по дарованию, но если ты настоящий писатель, то тебя касается все, что происходит в литературе. Если тебя порадовала удача товарища, особенно молодого, ты не умолчишь о ней, ты скажешь об этом читателям; если вдруг по недомыслию кого-то или из-за дурного вкуса и приятельства какая-то редакция выдает дешевый ситчик за кашемир, то и здесь ты обязан сказать свое слово прямо и откровенно. И конечно же не утаишь ты своих мыслей о сложных проблемах творчества, которые откристаллизовались в твоем сознании, потому что прошли через твое сердце за годы работы за письменным столом.
Опыт показывает, что привлечение писателей самых разнообразных жанров — так сказать, практиков — к обсуждению важных теоретических проблем всегда насыщает эти обсуждения интересным содержанием, потому что художественное творчество неизменно таит в себе новизну,— порой частные, казалось бы, признания самого писателя стоят многолетних поисков и помогают познанию истины.
Особо необходимо сказать о книгоиздательском деле. Замечательный прогресс в этой области не может не радовать советских людей. Достаточно назвать одну лишь цифру, чтобы наглядно представить себе масштабы советского книгоиздания: на полки магазинов и библиотек, к нашим читателям поступает ежедневно более трех миллионов шестисот тысяч экземпляров книг и брошюр. Неудивительно, что СССР считается крупнейшим издателем в мире; как никогда высок авторитет советской книги — этого могучего оружия социалистической культуры, носителя самых передовых идей века, неиссякаемого источника знаний.