Сама не зная почему, Ленка скривилась. Почему то стало противно, что кто то другой целует ее мать, тем более ОН. Тамара весь день выглядела самой счастливой на свете, улыбалась, излучая все неистраченное счастье и любовь. Константин сидел рядом, обнимая вмиг помолодевшую Тамару за талию и шептал на ухо что то, от чего ее мать счастливо заливалась смехом. Лена, которая никогда в жизни не была эгоисткой и до потери пульса любила свою маму, еле выдержала полчаса этого застолья. Потом резко встала, оставив влюбленных и остальных гостей за столом, молча удалилась в свою комнату.
После этого все и началось. Вечные размолвки, недопонимания и ссоры с матерью. Мать, которая столько лет был единственным и самим близким другом, отошла на второй план. Тамара как могла пыталась опять завоевать привязанность дочери, но увы, когда она делала шаг навстречу дочери, та отпрыгивала на два.
Почему? Лена и сама толком не понимала. Корила себя, грызла изнутри, но ничего поделать не могла. Потом стала винить ЕГО, Константина. Мужчину, который так некстати влез в ее с мамой жизнь и разрушил их хрупкий, собранный усилиями двоих мирок, разбил на осколки. Ненавидела, презирала его, делая гадости, пыталась вывести мужчину из себя. Но нет, не удавалось. Уланов как назло обладал железной выдержкой и стальной силой воли. Все ударялось как об стену горохом, в итоге заканчивалось потухшими глазами матери и еще большей ненавистью девушки к отчиму.
Ненавидела Его до дрожи в коленках, до вконец охрипшего голоса от громких ругательств. Ненавидела! И…боялась признаться самой себе… Что она МОГЛА чувствовать к мужу своей собственной матери..??? Неужели не испытывав ничего подобного раньше, теперь впервые это чувство поселилось в ее маленьком сердечке, крепко уцепившись за его стенки… Продолжая проклинать его, себя кляла еще больше, презирая вместе с ним!
И что потом? Девочка, не переносящая табачный дым закурила, зеленоглазая бестия, кривившая милый ротик от спиртного, запросто могла придти вечерком не в себе. Лена вспомнила свою первую близость с Ильей. Едкая ухмылка скривила лицо. Они уже несколько лет были вместе, иногда парень даже оставался у нее ночевать, но…до главного дело так и не доходило. В тот вечер Дэв пришла с очередной вечеринки, запах сигарет изо рта и едва уловимый алкоголя. Мать ругалась, кричала, потом стала плакать. Ленка закрылась в своей комнате и долго не выходила. Когда через несколько часов вышла, на кухне застала целующуюся Тамару и Константина. Словно ушат холодной воды вылился девушке на голову, она отпрыгнула, как ненормальная понеслась из дома. Уже за поворотом набрала номер Ильи, со словами "Сегодня", положила трубку. В принцепи, именно тогда это и произошло. Вот такой первый раз, безумно романтичный и с любимым человеком. Ленка в очередной раз скривилась, будто увидела лимон!
С тех пор стала еще более неуправляемой. Сама же понимала, что мать ни в чем не виновата, а по сути, виновата лишь сама она… От так нахлынувших на нее чувств стала еще больше ненавидеть себя, отчетливо понимая, если бы на месте мужа матери был другой мужчина, ничего бы подобного не случилось. Она слышала, как Тамара по ночам плачет в подушку, как каждый вечер, тихонько и неслышно проскальзывает к ней в комнату, легонько накрывает одеялом. Ведь знала, как беспокойно по ночам спит дочь, выставляя наружу обнаженную спину. Нежно целовала в щеку и уходила, оставляя дочь наедине с собой.
Сколько раз Лене хотелось как маленькой прыгнуть ей на шею, крепко обнять, и как раньше прошептать: "Люблю тебя, мамочка!". Теперь в ходе постоянных перепалок возникали совершенно иные слова, по типу "Отстань, отвали, чего привязались, иди заботу на муже показывай!". Тамара сильно переживала, и даже Константин не выдержал, один раз подошел, высказав Лене свое "фэ". Зря, зря он это сделал! С тех пор приливы ярости по отношению к нему только усилились, а сам мужчина в точности и дословно узнал, что думает о нем дочь его жены!
Авария…нелепая случайность…Море боли и желание умереть вместе с ней. Лена могла днями просиживать на ее могиле, часами рассказывая, как она в подробностях провела день, что делала, с кем виделась. Она рассказывала матери то, что не говорила при жизни и в чем так нуждались обе, утая лишь одно… Это Лена хранило глубоко внутри, и даже на могиле самого родного для нее человека так и не могла сказать вслух: "Я любила его всегда". В сотый раз прося у матери прощенья, вглядывалась в родные черты лица на фотографии у могилы. И на этот раз, проведя кончиками пальцев по холодному мрамору памятника, еле слышное: "Прости, мама. Знаю, что поздно, но прости…За то, что не сказала раньше…За твои слезы…Прости, мама…Я люблю тебя…". Смотрела, с каждым новым хлопком ресниц очередная слеза сползала на щеку, струйкой прокладывая себе дорожку к шее. "Прости…". И обхватив голову руками, зарыдала навзрыд, оплакивая себя и ее, и те невысказанные слова при жизни, которые сейчас, отбиваясь в холодный мрамор уносились ввысь, туда, где нет боли…нет слов…и так нужного слова "Прощаю…".