В него вложил все силы и старания.
Он был просторным, хоть и ледяным,
И вот вся жизнь горит кровавым пламенем.
Открой настежь скорее двери,
Пока не задохнулся в едкой темноте.
Ты думаешь, что так найдешь спасение,
Но станешь жертвой той, кто все спалил.
Угарный газ, как раскаленный прут,
Пронзает насквозь легкие жестоко.
Ты думал, что умен, а оказался туп.
Не видел огня грозного намека.
Открой настежь скорее двери,
Пока не задохнулся в едкой темноте.
Ты думаешь, что так найдешь спасение,
Но станешь жертвой той, кто все спалил.
Все то, во что ты верил, стало пылью,
Вернее, пеплом от сгоревшего костра.
Но ты не пожалел о том, что вышел,
Ведь домом стала для тебя она.
Открой настежь скорее двери,
Пока не задохнулся в едкой темноте.
Ты думаешь, что так найдешь спасение,
Но станешь жертвой той, кто все спалил.
Последние аккорды, и Леша посмотрел Яне глубже, чем в глаза. Ей бы хотелось вернуться к нему, разорвать поток неприятных мыслей, но одного лишь желания было мало.
— Охуенно, — улыбнулась Яна.
Леша продолжал смотреть на нее тем же изучающим взглядом.
— Что-то не так? — спросил он, уже догадавшись.
— Все дело в ней, да? Я тебе чем-то напоминаю маму, поэтому нравлюсь? — дрогнули губы Яны.
— Нет, ты на нее вообще не похожа. Я любил ее, как и других женщин в своей жизни, с тобой все по-другому.
— По какому? — насупилась Яна.
— Когда я не хочу тебя убить, мне кажется, что без тебя я вообще не жил.
Яна смотрела в широко распахнутые специально для нее глаза Леши и даже не поняла, в какой момент оказалась в его объятьях. Приподнимаясь с его равномерными вдохами, Яна освободилась от ядовитых сомнений. Леша гладил ее спину и прижимался щекой к макушке. В тот момент Яну не било электричеством, не было в груди взрывов и горячего жара. Спокойствие и безграничное доверие. А что если это и есть симптомы настоящей любви?
Глава 16
Проснувшись первой, Яна решила начать день необычно. Двигаясь так осторожно, как только было возможно, она устроилась между ног спящего Леши и спустила его боксеры. Минет вместо поцелуйчиков и сонных объятий. Яне нравилась ее идея и возбуждение, которое она принесла. Видимо, нравилось это не только ей. Леша нежно касался ее волос, пока Яна двигала головой так активно, что ныло в челюсти. Ей нравилось поднимать глаза к Леше, видеть его сомкнутые от напряжения губы, прислушиваться к частым вдохам.
Когда собственной возбуждение стало сдерживать все сложнее, Яна взобралась сверху и уперлась в грудь Леши. Двигаясь быстро и отрешенно, вскрикивая и запрокидывая от удовольствия голову, Яна взращивала в себе сокрушительную волну. Порой Леша трогал ее грудь или убирал ее волосы, чтобы видеть лицо Яны. В промежутки между стонами она улыбалась ему коварной улыбкой, поймав взгляд любования.
Чувствуя накал возбуждения, Яна перехватила руки Леши, пытавшиеся заложить ей волосы за уши и вдавила в кровать. Она даже не ожидала, что ей так сильно понравится чувство силы и контроля. Собственная сексуальность в тот момент показалась Яне увеличенной в разы, уверенность пробила всевозможные пределы. Не отпуская рук Леши, она целовала его, самостоятельно выбирая степень развратности поцелуев. Временами она прекращала их на самом интересном месте и невинно улыбалась Леше.
Дразня его сменой своего настроения, Яна сама возбудилась до предела, та самая опасная волна накрыла ее с головой. В момент сокращения мышц, она переместила руки на шею Леши и в самые приятные секунды смотрела на него. Кончили они почти одновременно, Яна упала набок, вдохнув полной грудью, а выдохнуть забыв. Во рту и на глазах были волосы, Яне не хотелось даже палец поднимать, чтобы их убрать. Расслабление во всем теле и пустота в голове. Это Леша убирал волосы с лица Яны и натягивал на нее одеяло.
— Ты такая… — дотронулся он ее щеки.
— Какая? — улыбнулась ему в глаза Яна.
— Горячая.
Леша поцеловал ее, Яна поцеловала его в ответ. Тем утром завтрак приготовила Яна, а потом убежала к себе собираться под музыку. Сегодня они решили покататься на байке, Леша даже обещал дать и ей поводить. Вот только, как бывало часто, ему позвонили по рабочим делам, и он завернул к мотомастерской.
— Хочешь — подожди здесь, хочешь внутри. Я уволил его нахуй еще вчера, так что больше здесь не появится.
— Тогда зайду в туалет.
В мастерской было, как обычно, шумно. Сверление и жужжание инструментов, музыка орала во всю, но даже сквозь нее были слышны маты и смех рабочих. Яна хотела сходить в туалет, как можно скорее, чувство тревоги ее не отпускало. Все здесь напоминало о ее ошибке: эти столы, на которых она сидела и заигрывала с Глебом, просторные каморки, где плясала. Выйдя из туалета и закрыв за собой дверь, Яна уже почти покинула узкий коридор, как замерла и прижалась спиной к стене. В этот же коридор завернул он. В руке у Глеба был чемодан с инструментами. Пока Яна сдерживала стучащий в груди страх, Глеб улыбался ей, обводя взглядом с ног до головы.