И когда только в моей комнате появилась? Даже звука открывающейся двери не слышала. Вот так всегда – даже не попробует постучать, никакого личного пространства.
– Задумалась, – отвечаю я и смотрюсь в зеркало.
– Ты думать умеешь?! – смеётся она. – Задумалась она. Спускайся вниз, Руслан скоро подъедет уже. И что это на тебе надето? – осматривает меня с головы до ног. – Это по-твоему приличный наряд для знакомства с будущем отчимом? – раздражённым тоном спрашивает мама.
– А что не так? Или мне вечернее платье надеть? – раскидываю руками я.
Мы ужинаем дома. Вот чем ей мои спортивные леггинсы и свободная футболка не угодили? Обычный ужин ведь, только плюс один – мне не надо никого очаровывать. Это мама пусть старается, а я отмечусь и скроюсь в своей комнате. Мама, кстати, постаралась на славу – с пяти утра, наверное, по салонам ходит, и сейчас ей бы позавидовали даже самые знаменитые модели.
– Марш переодеваться! – ногой топает и рукой указывает на дверь в гардеробную. – Платье одень, то белое, с рюшечками, – кричит она мне вслед.
– Может, и косички заплести? Мне ведь всего лишь девятнадцать лет, – бурчу себе под нос.
– Скажу – и заплетёшь! – прилетает мне в спину.
Мама у меня хорошая на самом деле, и я как-то привыкла к её характеру. А сегодня она ещё и волнуется, ведь её ухажёр к нам в гости впервые. Очередной ухажёр. Не везёт ей в любви: папа мой ушёл, как только я родилась, и она посвятила свою жизнь охоте за богатыми мужчинами. Замужем была три раза, не считая моего отца, и только с последним мужем она долго жила. Но и этот скончался три месяца назад при странных обстоятельствах, оставив на маму свой бизнес и дом, в которым мы сейчас и живём. В бизнесе мама, конечно же, ничего не понимает. Она только одевается красиво и ездит в компанию, чтобы все знали, кто у них главный.
Про «жениха» я ничего не знаю, кроме похвальных слов от мамы. Все уши уже прожужжала: какой он красивый, а какой умный, а характер какой, ух. Не мужчина, а греческий бог прямо. Зная её впечатлительную натуру, всё сказанное надо делить на три и получим дряхлого старика, у которого песок из задницы сыплется и который читает «Комсомольскую правду» по утрам – вот и всё.
Я, конечно же, вбила в поисковик имя этого претендента на роль моего отчима, но не нашла ничего. Абсолютно. И это даже немного пугает, потому что в двадцать первом веке хотя бы малюсенькую информацию найти можно, а этого мужика словно и не существует.
Одев чёртово белое платье с рюшечками, собрав свои белокурые волосы в высокий хвост и обув белые балетки, я спускаюсь вниз, где уже вовсю бегает домработница Люда и её верная помощница Ритка. Мама за всем следит и то и дело бросает в сторону женщин замечания.
– О! Вот так намного лучше, – довольным голосом говорит мама, внимательно осмотрев мой образ послушной дочери.
Кукольное платье со свободной юбкой и рюшечками на плечах убавляет мне лет так пять, и я выгляжу, словно школьница. Никогда не любила это белое недоразумение, но лучше так, чем слушать ворчание матери.
– Рада, что угодила, – бросаю я и устраиваюсь на широком диване в гостиной.
Огромная комната разделена на две зоны: в одной, где собственно я и устроилась, находятся два больших дивана, камин, всякие старомодные комоды, которые мама называет дорогим антиквариатом. Лично мне это старьё не нравится, будь оно хоть миллион раз дорогим. В этой части дома я люблю только камин и белый пушистый ковёр, где иногда провожу время.
Вторая часть гостиной – это столовая. Там у нас трёхметровый стол из массивного дерева и стулья вокруг, как в исторических фильмах. В общем, в этом доме можно проводить экскурсии. Единственное современное место в доме – это моя комната, там мама сделала ремонт к моему восемнадцатилетию. Отличный подарок, правда?! Именно то, о чём мечтают все девочки на совершеннолетие.
Но, по правде говоря, у меня всё есть. Я могу позволить себе всё, что захочу. Не было чего-то особенного, чего бы мне хотелось. Поэтому я попросила переделать мою комнату и убрать «принцессную» кровать с балдахином. Как вспомню тот ужас, так мурашки пробирают.
– Тебе плохо? – тут же замечает моё вздрагивание мама.
– Нет, – мотаю головой я.
– Точно? Не хватало ещё, чтобы ты мне ужин испортила, – проговаривает, подходя ко мне, и, взяв за подбородок, поднимает мою голову и осматривает лицо.
А вы что думали, она волнуется за моё здоровье? Как же, сейчас помру от смеха.
– Ты бы хоть накрасилась, – недовольно фыркает.