Другие исследователи с неутомимостью необычайной изучали творческую манеру великого изобретателя и исполнителя Ад-Малека. Были и такие, кто особое внимание уделили его неповторимой и загадочной личности.
Все претенденты на причастность "к современному мировому интеллектуалитету" понимали, что такому явлению, как Ад-Малек и его силонофон, а также исполняемые на нём композиции, суждено прославиться на весь мир.
Сенсацией, удивившей весь мир современного искусства, явилось желание великого виртуоза присоединиться к популярной в Арцене группе Ори Мусаки. К этому времени было известно, что Ори Мусаки-сан решил обосноваться не в какой-нибудь просвещённой европейской стране, известной своими высокими культурными традициями и стандартами, а в маленькой приморской Арцене, и конкретно – в Эрании, которая приобрела известность своим Парком, а более всего – "Цедефошрией" и Большой Ракушкой.
Так и прославилась Эрания на весь мир, став родиной нового музыкального течения.
Среди прогрессивной музыкальной общественности приверженцев новейшей волны прокатился (и долго колыхался) туманный слух, что родина гения – маленькая экзотическая деревушка Аувен-Мирмия, затерявшаяся среди голых песчаных холмов Арцены, в паре десятков километров от арценской столицы, древнего города Шалем.
Сам сахиб Ад-Малек (так загадочно его титуловали всегда-более-всех-осведомлённые) происходит из древнейшего и влиятельного клана Аль-Тарейфа – Навзи. Для обитателей Арцены не было секретом, что фамилия Аль-Тарейфа – одна из распространённых среди маленького народа, который с недавних пор стал называть себя древним, загадочным и звучным именем – мирмеи.
На телевизионных экранах и на страницах почти всех мало-мальски уважающих себя газет (а со временем – и на Интернет-сайтах) появились многочисленные сообщения, фото- и видеорепортажи, интервью с великим человеком, которые готовили журналисты международного рекламно-информационного концерна "Mushkhat-info", названного так по имени его основателя мультимиллионера синьора Мушхатти.
Почти одновременно поднялась и долго не спадала волна интереса к истории, нравам, обычаям, культуре и искусству доселе никому неведомого маленького и гордого народа мирмеи. Никто не знал, когда и как этот народ возник, откуда шёл и куда идёт. Определённо знали только, что ныне этот неведомый доселе народ обитает в полупустынных районах маленькой приморской страны Арцены. Главными мирмееведами считались учёный-археолог мистер Кулло Здоннерс со-товарищи, которые считали своим моральным долгом создать для этого народа его собственную героическую историю.
Обычная эранийская семья сидит вечером в салоне, мирно пьёт кофе и с интересом смотрит на экран. Диктор с экрана вещает:
"Обзаведение огромными чёрными очками, закрывающими пол-лица "как у Ад-Малека", глухо-зачехлённым плащом цвета струящейся по асфальту нефти (ах, нефть – ты золото!) или радужно-зыбучих топей, "как у Ад-Малека" стало для молодёжи вопросом престижа и чести!" По диагонали через весь экран вереницей катятся многочисленные огромные чёрные очки, к которым тянутся руки, мощные мускулистые и тонкие девичьи, а потом из зыбкого тумана плавно возникают и кружатся под звуки самого последнего пассажа Ад-Малека юные улыбающиеся лица, украшенные модными очками. Под громкий всплеск они взрываются и… исчезают в стремительно крутящейся воронке мелких брызг всех оттенков таинственных зыбучих топей.
Младший сын тут же авторитетно пропищал: "Это и есть струя подобающей цветовой гаммы!" – "А откуда ты-то, малыш, это знаешь?" – ревниво спросила старшая сестра.
Отец расплылся в гордой улыбке, указывая матери на сына, затем повернулся к старшей дочери и укоризненно покачал головой: "Наш мальчик очень умный и развитый! – потом неожиданно прибавил: – Детки, хотите, мы с мамой вам по паре таких очков подарим?" Дети завизжали восторженно нестройным хором: "Хоти-и-и-м!!!" А на экране диктор уже вещал на другую тему, связанную с тем же кумиром прогрессивной общественности:
"Модельеры и исследователи моды (так называемые модоведы) во всём цивилизованном мире проводили бурные дискуссии на тему: какую обувь предпочитает великий человек. Непросто было придти к однозначному решению: ведь полы плаща великого человека полностью закрывали его ноги, так что стопы просто не просматривались".
На экране возникла большая комната, заполненная необычайно возбуждёнными людьми, громко и надрывно орущими друг на друга.
Неожиданно один из спорщиков, человек средних лет, облачённый в вислый свитер непостижимого цвета и почему-то скрученный затейливой спиралью галстук ("Наверно, такие галстуки – это сейчас самый писк моды", – с едва уловимой завистью в голосе замечает отец), нагибается. Он с воплем стаскивает с себя сапог, поднимает его и потрясает перед носом оппонента, краснолицего старичка в бордовом пиджаке, выбившейся из брюк рубашке, но без галстука. "Наверно, галстук незаметно перекрутился на спину…" – замечает мать не без иронии.
Вислый свитер истошно возопил: "Я докажу свою правоту! С этого дня я отказываюсь от обуви – и в дождь, и в снег буду ходить босиком! Понятно?! Я – истинный исследователь и последователь "силономоды"!" С этими словами он размахнулся и заехал снятым сапогом по уху старичку в бордовом пиджаке. Старичок взвизгнул: "Да никакой ты не исследователь и тем более не последователь современной "силономоды"!
Ты просто заурядный хулиган! Серость ты, а не модовед!" – и тут же, не успев увернуться, получает в лицо вторым снятым сапогом оппонента. Во всю щёку расплывается сине-бурое пятно, старичок яростно вытирает с лица кровь и скупые стариковские слёзы, жалобно поскуливая. Дикторский голос за кадром невозмутимо вещает:
"После одной из научных модоведческих дискуссий по вопросу обуви, которую носит великий Ад-Малек, более половины участников пришлось отправить в больницу с переломанными конечностями. Оставшиеся относительно невредимыми дискуссанты (украшенные огромными кровоточащими синяками лица и выдранные клочья волос некоторых модоведов, конечно же, не в счёт), пристроились меж разнесёнными в щепки столами и стульями, прямо на осколках стекла, усеявших зал заседаний известных модоведов.
Так они приняли открытым голосованием решение: великий человек, предпочитая не мучить свои гениальные и нежные стопы жёсткой обувью, ходит босой! Круглый год!.."
Примерно тогда же в музыкальных кругах заговорили ещё об одном диковинном музыкальном инструменте, который, конечно, в сольном варианте не сулил столь же необычных ощущений, как силонофон, зато органично вписывался в новую звуковую палитру, существенно её обогащая. О новом инструменте и его создателе первой оповестила мир ведущая эранийская журналистка Офелия Тишкер, обозревательница местной газеты "Бокер-Эр":
"По силе воздействия, особенно в сочетании с силонофоном, ботлофон – а именно такое название дал создатель своему творению, – не уступает ни одному из традиционных, не совсем традиционных, старинных и современных ударных инструментов. Даже "стиральной доске ихних бабушек"! В отличие от сахиба Ад-Малека, создатель ботлофона уроженец Сицилии синьор Куку Бакбукини меньше всего заботился о том, чтобы сделать его конструкцию неописуемой и невоспроизводимой…" А вот что писала об этом источнике нового звучания газета "Daily Mushkhat", орган международного концерна "Mushkhat-info":
"Ботлофон состоит из затейливо расположенных в различных плоскостях под разными углами стеклянных бутылок и пузырьков всевозможных форм и размеров, наполненных не только и не столько водой, сколько тяжёлыми вязкими жидкостями, сложный и загадочный состав коих ведом только самому синьору Куку Бакбукини – в этом-то и заключалась самая большая тайна ботлофона".
Но дадим же слово геверет Офелии Тишкер:
"Способ присоединения этого сложного устройства к электронно-акустическим блокам является интереснейшим изобретением синьора Куку Бакбукини совместно с Ори Мусаки-сан и нашими видными эранийскими специалистами. Всё это придаёт композициям гениального виртуоза неповторимый, неземной колорит. Правда, техника исполнения на ботлофоне такова, что, как правило, к концу каждого выступления добрая половина хрупкой конструкции уникального инструмента выходит из строя.