Чтоб ты знал, я назначен заместителем главного куратора особо важных работ по связям с сотрудниками фирмы. То есть, совершенно конкретно – для вас представитель руководства…" – "Мы об этом ничего не знаем…" – сказал Гидон, хмуро глядя на Тима. – "Это внутренний приказ… Достаточно, что я вам об этом сказал!" – "Ладно, Пительман, я спрошу у своего шефа!.. А до того… сам понимаешь! И, пожалуйста, не мешай нам помолиться Минху…" – раздражённо бросил Бенци. Тим ядовито ухмыльнулся "Спорить со мной? Ну-ну… Не знаешь, чем это пахнет?" – "Не знаю – и знать не хочу!.. О твоей начальственной функции нам как видно, забыли сообщить. Стало быть… Я тебе ясно сказал: у нас сейчас обед, наше личное время, а ты помешал. И теперь мешаешь закончить обед так, как мы это всегда делаем. У нас, между прочим, у всех есть шефы, вот к ним и обращайся!" – и Бенци отвернулся от увальня, лицо которого пылало, словно ему влепили пощёчину.
Тим сидел на столе, не двигаясь, набычившись, наблюдал за молитвой Бенци и его друзей. Зяма к молитве не присоединился, очевидно, постеснялся при шефе.
Когда они закончили и собирались уже покинуть помещение, Тим снова заговорил: "Вы можете то, что я сейчас скажу, принять во внимание, а можете проигнорировать…
Это помещение необходимо для работ над новым важным проектом государственного значения. Поэтому руководство требует в течение недели освободить его от вашего хлама. Поищите себе другое место, но не на территории фирмы! Пора кончать с вашей групповщиной и посиделками в рабочее время! Меня лично просили довести это до вашего сведения. Понятно?" – "А можно, мы об этом переговорим напрямую с боссом? – через плечо бросил ему Бенци. – Я не понимаю, что привело тебя сюда в наше личное обеденное время? Чтобы заявить, что ты хочешь выгнать нас из этого маленького холла без малейших на то оснований? Что, в фирме вдруг образовался дефицит помещений?" Остальные хмуро молчали, собираясь двинуться по рабочим местам. "Хм-м… Не я лично хочу, а руководство фирмы требует. Обстоятельства, понимаешь ли, изменились у нас на фирме!.. Ладно, я тебя предупредил!" – после тяжёлой паузы тихо проговорил Тим в спину Бенци, кидая на него злобные взгляды.
Но Бенци этого уже не видел.
Поднимаясь по лестнице, он хмурился и машинально поглаживал рукой бороду. Он тихо и медленно сказал шедшему рядом с ним Гидону: "Ну вот… Сорвал нам урок…
Что будем делать?" – "Иди к боссу!.. Или хотя бы с шефом поговори. Они вроде как… э-э-э… дружат…" – "Насчёт дружбы не знаю… Поговорю с Моти, ты прав…"
К этому времени Бенци уже пересадили в личный кабинет (о чём совсем недавно говорили Моти и Тим), и он заходил туда, проводя по чуть заметной выемке на специально изготовленной двери новенькой магнитной карточкой. Подходя к своему кабинету, он увидел Моти Блоха, шефа и давнего приятеля. Тот неспешно шёл по коридору, на лице, как всегда, блуждало отсутствующее выражение, губы шевелились.
Бенци негромко окликнул его: "Адон шеф!" – "А? Что? А-а, это ты, Бенци! С каких пор так официально?.. – улыбнулся он старому приятелю. – Как дела?" – "Беседер.
К концу недели принесу тебе… Знаешь ли, в отдельном кабинете, с одной стороны, спокойно работается, с другой стороны что-то давит…" – "Ничего, это всего-то до окончания темы!.. От меня тоже требуют, торопят… – и Моти вздохнул, потом оживился: – А как Нехама, дети?" – "Да как всегда!.. Нехама в относительном порядке. Ты знаешь: мы снова ждём малыша. Правда, тяжело у неё это проходит: возраст, сам понимаешь, да и слабенькая она у меня стала после рождения близнецов – до сих пор никак в норму не придёт… Старшие много занимаются, близнецы к тому же музицируют. Для нас это их увлечение оказалось просто спасением! До этого были такие шалуны, никакого спасу от их фокусов. Теперь, вот уже несколько лет, вся их неугомонность в музыку ушла! Стали гораздо серьёзней во всех отношениях. Ну, и по дому помогают!.." – "Мои близнецы – тоже… э-э-э… музицируют… Вот только на них музыка как-то совсем по-другому действует.
Раньше учились хорошо, а сейчас вообще об учёбе думать не хотят! Говорят, им эти науки не нужны: они и так на вершине популярности у своих… э-э-э… силоноидов…" – с горестным недоумением пробормотал Моти, на что Бенци вполголоса обронил: "Очевидно, всё дело в том, какая музыка… Жаль, что в вашей семье всё повернулось немножко не туда…" Моти помолчал, затем, после короткой паузы, проговорил со смущённой улыбкой: "А моя Ширли с твоей дочерью, как я понял, очень подружилась…" – "Да, у тебя отличная дочка – нам всем она очень нравится… Ренана, что называется, взяла её под своё крылышко: она же у тебя такая маленькая, худенькая, робкая, а моя только и ищет, кого бы опекать. Командирша! Львица!" – "Ширли – моя любимица! Да и мальчишки у меня, право же, ничего, – не глядя на Бенци, пробормотал Моти. – На Рути похожи, а характером… явно не в меня – гораздо жёстче. Наверно, в тестя…" – "Не может быть! Тогда это круто и многое объясняет! Он суровый человек!.. – слабо улыбнулся Бенци, мотнул головой и заговорил, осторожно подбирая слова: – Но я, собственно, хотел о другом… Слушай, Моти, сегодня мы обедали, ну, и к нам подкатил этот… твой приятель… э-э-э… Тим Пительман…" – "Да-да?.. А чего ему от вас понадобилось? Минху, что ли, хотел с вами помолиться?" – "Ну, ты уж скажешь!.." – "Кстати, я совсем забыл тебе сказать. Ты уж извини… Твоим ребятам передай: боссы назначили Пительмана замом куратора по теме. Я не имею права много об этом распространяться. Просто запомни: Тим высоко взлетел, пролез… бочком-бочком… в руководство. Так что ты прав: моя шутка была не по делу, извини… Но и твоя… э-э-э… что он мой приятель…" – "Взаимно – извини… Он очень нагло выступал… Намекнул, что нас нужно из нашего маленького холла, где мы обедаем, выгнать. Никак в толк не возьму, чего вдруг на нашем холле свет клином сошёлся? Маленький, проходной, если для чего и удобен, так только для наших обедов… Не зря же босс его нам выделил. И мы привыкли уже, там очень уютно, никому не мешаем, нам тоже никто не мешает… Не понимаю!.." Моти помялся, потом серьёзно посмотрел на Бенци и медленно произнёс: "Я бы не советовал тебе вообще связываться с Пительманом". – "Он чего-то молол, что мы слишком долго обедаем…" – "Да? А сколько вы обедаете? – Моти растерянно глянул на часы: – Я что-то не заметил чего-то из ряда вон…" – "Потому что мы обедаем те же 45 минут, потом Минха – мы же все уходим позже, как и было оговорено с начальством! Мне кажется, это просто придирка. Ты же знаешь, как он меня "любит"!.." Моти слегка улыбнулся уголком рта и покачал головой, медленно проговорив: "Да-а…
Трудно любить того, кто тебе сделал добро, а ты ему гадость…".
Бенци удивлённо поднял брови, помолчал, потом продолжил: "Он заявил, что это связано с открытием работ по новой теме, вроде… какой-то фан… фа… ро?.. ра?.. ру?.. то… рий… Ты не знаешь, что это такое?" – "Не бери в голову… Но холл вам, если я что-то понимаю в планах не то, чтобы Тима, а его негласного босса Арпадофеля (об этом – тс-с-с!), придётся уступить… Ну, ходите обедать в ближайшее кафе за углом. Что вам стоит!.." – "Ещё он говорил, что нашу групповщину надо прекратить! Это уже и вовсе ни в какие ворота!.. Неужели нас хотят заставить ходить строем по струнке? С каких пор так повелось в "Лулиании"?!" – "Не бери в голову, Бенци. Просто с Тимом старайся не ссориться. Иди и работай спокойно…" Откуда-то снизу неожиданно раздался воющий, будто ввинчивающийся в голову звук, который не усиливался, но расширялся и разрастался, подобно некоему звуковому газу словно бы заполняя каждый уголок свободного пространства, проникая во все коридоры, закутки и тупички фирмы. Бенци поморщился: "Что это за игры?