Мы тебя, Вованчик, в обиду не дадим! – после чего, откинувшись на стуле, задумчиво продолжила: – А для себя я ещё не решила, время есть… Я тут слышала такое имя – Далья, очень похоже на Дарья". – "Но это же не каноническое!.. – раздумчиво произнёс Максим и быстро добавил: – А вот: как раз из ТАНАХа – Двора, например, или – не хочешь? – Хадас…" – "Чегой-та?! Не-не-не! Это нам и вовсе без надобности! Если уж менять, то – на прогрессивное и современное по звучанию.
Или экзотическое!.. Ой, вспомнила! – Далила! А что? Мне нравится больше, чем Далья: и каноническое, и экзотическое, и всем известное и понятное… Да! Решено:
Далила! Как ты считаешь, Ерёмушка? Ты же меня хочешь звать Дарьюш! А так будет… э-э-э… Дальюш! Не от Дальи, чтоб вы знали, а от Далилы! Правда? Всего-то одна буковка! No problem!.." – затараторила Дарья, постреливая глазами на Ирми и не обращая внимания на Вована, который откинулся на стуле, прикрыл глаза и захрапел.
Максим нагнулся к другу и тихонько проговорил на иврите: "Ирми, ты не забыл?
Завтра нам очень рано вставать – йешива до работы. Поехали!" – "Ой, ну ещё чуть-чуть…" – нерешительно промямлил Ирми, не сводя глаз с Дарьи.
Входная дверь распахнулась, и весь проём заполнила громадная медвежья фигура Пительмана. Только не хватало, чтобы он их заметил! Ничего не оставалось, как встать и бочком, бочком, по стеночке, друг за дружкой выйти в коридор, сделав вид, что направляются в туалет. Максим очень надеялся, что они вовремя смылись, и Пительман их не видел. Через пару дней он понял, что ошибался.
Возле дома, рассеянно перебирая ключи и зачем-то сунув руку в карман, Ирми обнаружил там клочок бумажки с телефоном Дарьи. Он хмыкнул и нежно произнёс: "Дарьюш…
А это что такое – Зи-мейн… Или как?" – "Зимин – это её фамилия", – хмыкнул Максим. – "Удивительная фамилия…" – удивлённо бормотал Ирми. – "Ага… Обычная российская, сибирская фамилия… – пожал Максим плечами и тут же спросил: – А как тебе фамилия Вована?" – "А как его фамилия?" – "Зейфер". – "Как ты сказал – Зейфер? Не может быть…" – удивился Ирми. – "И я о том же… Особенно, если учесть, что там он был Зейфуллин…" – со значением проговорил Максим.
"Ирми, извини, пожалуйста, что вторгаюсь, но я хочу понять, что у тебя с Дарьей?" – спросил за завтраком Максим. – "Ну, как сказать… Я и сам ещё не знаю… Знаю только, что меня к ней тянет, понимаешь?.." – густо покраснел Ирми и поперхнулся горячим кофе. – "Но, надеюсь, у вас с нею… э-э-э… ничего…" – не глядя на друга и тоже покраснев, проговорил Максим. – "Нет… ну, что ты… – пробормотал, тоже покраснев, Ирми. – Хотя она явно этого хотела бы, даже дала понять. А меня что-то тянет, а что-то отталкивает…" – "Она таки может дать понять… – про себя пробурчал Максим и предупредил друга: – Смотри, Ирми, не превратись в Зимри!" Друзья помолчали, потом Ирми, запинаясь, проговорил: "В принципе… что бы мне мешало?.. Тогда хотя бы всё встало на свои места. Но почему-то не могу… Не знаю, как объяснить… Что-то и притягивает, и отталкивает… Сейчас для меня главное: она хочет пройти гиюр. Ну, так подожду этого момента!.. У неё же наши корни: дедушка еврей, она мне показывала документы. Я уверен: Дарьюш настроена серьёзно. Вообще-то их целая компания… Они даже Каббалой заинтересовались, пусть пока на популярном уровне Мадонны". – "Ох… Ну, сколько можно! "Документы"!..
"Уровень Мадонны"!.. – передразнил Максим с досадой. – У них у всех прекрасные "дедушкины документы". И почему-то именно "дедушкины"! Ты можешь поручиться за их подлинность? Ты, конечно, не слышал, что в России, на Украине это процветающий бизнес – производство и продажа "дедушкиных" документов?" – "Я уверен: к Дарьюш это точно не относится, я ей верю. И ребята в этой группе, мне показалось, серьёзные…" – "И Зейфер тоже?" – с невинным видом спросил Максим. – "При чём тут этот хиппи!.." – с некоторым раздражением буркнул Ирми. Он помолчал, потом задумчиво говорил: "А весёлые… Ты же знаешь, что только те, кто умеет по-настоящему веселиться, способны на серьёзные дела… А не какие-нибудь мрачные зануды…
Они к гиюру всерьёз готовятся, курс у них, я думаю, тоже очень серьёзный! Значит, и намерения серьёзные!" Максим скептически усмехнулся и снова передразнил: "Показалось… думаю…" А ты не задумывался, сколько в этой "малине" на самом деле бабушкиных-дедушкиных "Зейферов"? Тот же Вован говорил… Ах, да, ты же не понимаешь по-русски… Так вот – он не раз подчёркивал, что у них экспериментальный и щадящий курс. Хорошо, что мне удалось уговорить бросить этот сомнительный эксперимент Бени и ещё двух ребят… Помнишь, чернявый мальчик там был, вроде самый молодой из них? Хороший парень, немного, правда, закомплексован – и это, между прочим, работа твоих серьёзных ребят-зейферят!.. Пришлось с ним не раз и не два побеседовать. Бени, вроде, вообще из Эрании уехал, на Юг подался. Там вроде как брат у него… А ведь не хотел отсюда уезжать, Эрания ему очень нравилась!.. он даже хотел наоборот брата сюда перетащить… Всей этой компашке, как я понял, пообещали хорошую работу, если они пройдут этот курс… Половина из них, наверно, поэтому держится за этот курс, ну, и весело им вместе… Бени вовремя понял, что лично ему ничего путного с ними не светит, что он не из их "муравейника", и смылся.
Или там что-то нашёл, или испугался. Честно говоря, очень подозрительно это явление Тумбеля в "Самовар".
Максим помолчал, потом с досадой проговорил: "Я вообще не понимаю, зачем им ещё и гиюр. Достаточно же дедушкиных документов, чтобы жить в Арцене припеваючи, привычной российской жизнью с арценским колоритом! Все структуры у нас уже созданы для самодостаточности! В том же "Самоваре" у них уж очень тёплая "малина" подобралась…" – задумчиво протянул Максим. – "А я думаю, что дело не столько в "малине", сколько в курсе, который они тут проходят. Я… э-э-э… почти уверен, что намерения у них самые серьёзные!" – упрямо твердил Ирми. – "Не понимаю, откуда у тебя такая уверенность! Хотя, может, ты и прав: намерения у них серьёзные, правда, неизвестно, в каком смысле". – "Ну, я думаю, что в нужном.
Дарьюш мне о себе рассказывала, как она вообще на всё это вышла, как проснулся интерес. Ты бы видел, какое у неё при этом было лицо! И не только у неё так!
Дедушкина кровь заговорила…" – "Что называется, "говорите тоже!"! Потомки Торквемады, так сказать… или Пуришкевича…" – чуть слышно по-русски пробормотал Максим, потом громко сказал по-английски: – Вот только одного вопроса ты ей не догадался задать – зачем им тогда нужны – до сих пор! – деликатесы от Петра и Павла?.. Спасти бывше-нынешних соотечественников от разорения? Так оно им так и так не грозит в обозримом будущем! Если это действительно серьёзный интерес и намерения…" – "Ну, наверно, трудно сразу отказаться от любимой еды! Приходится действовать осторожно и тактично. Я надеюсь, что смогу её убедить". Максим махнул рукой: он убедился в бесполезности спора с влюблённым и ослеплённым Ирми.
Спустя пару дней, направляясь утром в рабочую комнату, оба друга столкнулись с двигавшимся им навстречу Пительманом. Он улыбнулся одними губами и, ни слова не говоря, жестом пригласил их к себе в кабинет. Усевшись в массивное кресло за столь же массивным столом, он мягко вопросил: "Итак?" – привычно забыв предложить им сесть. Оба парня удивлённо пожали плечами: "Простите?" – "Я не ошибся?" – "Простите, не понял…" – проговорил Максим; Ирми молчал, словно язык проглотил. – "Скажите, пожалуйста, я мог видеть вас обоих в русском клубе "У самовара"?" – "Ну, допустим… А что, туда ходить запрещено?" – "Видите ли, какое дело… Это не совсем то место, которое… Какие у вас там… э-э-э… интересы?.. Да ещё мне сказали, что вы там подрабатываете!" – "Да, два раза в неделю". – "Значит, для налогового управления нам следует пересчитать ваш, каждого, общий доход". – "Он укладывается в сетку". – "Вот это мы и должны проверить. Ваших слов недостаточно! К тому же… э-э-э… Разве вам неизвестно, что лулианич, желая подработать на второй работе, должен получить письменное разрешение от руководства "Лулиании"?" – "Нет, неизвестно", – подняв голову и посмотрев прямо на Тима, твёрдо сказал Максим. "Это можно было бы очень просто решить, если бы вы оба работали у меня. Подумайте хорошенько. Я бы вас определил в сектор Зямы Ликуктуса. Прекрасный человек, мягкий… умеет отлично ладить с людьми… И тоже из ваших… э-э-э… Отличный специалист, очень ценный работник!