«Почему? — спросил Риддл-старший. — Почему, Том?.. Ты же знаешь, как я поступил с твоей матерью!»
— Знаю. Но меня-то нашел… Если бы она выжила тогда, ты бы что, выгнал ее на улицу?
«Нет. Наверно… Устроил бы… ну вон хоть в коттедже за холмом или нанял ей квартиру в Лондоне. Жить с ней не смог бы, но содержание бы назначил… И тебя забрал».
— Ну вот. Ты самый… самый обычный человек. И я понимаю, почему ты так испугался, — тихо сказал Том. — Теперь-то уж точно понимаю: кое от чего и волшебник сбежит, сверкая пятками. А ты не волшебник. Но ты пришел за мной в приют и сказал… правильные слова. Вот и всё.
«Ты слишком много и красиво говоришь, — невольно подумал Риддл-старший, — у вас там что, риторику преподают?»
— Нет, что ты! — засмеялся Том. — Так… нахватался на Слизерине. Глупо звучит, да?
«Пафосно, — сформулировал тот. — И немного напыщенно».
— Тьфу ты!
«Подросткам простительно».
— Ну ладно… Чувствуешь мою руку? Если не можешь кивнуть, моргни один раз.
Риддл-старший моргнул.
— Дальше будет очень больно, — честно сказал Том. — Это зелье позволяет не то что срастить кости, а даже заново вырастить, но ощущения, сам понимаешь… Я на себе пробовал, когда с метлы навернулся и руку сломал.
«А ты думаешь, эти ощущения поразят меня чем-то новым?»
— И правда… Я схожу к бабушке с дедушкой, ладно? Пока не стану говорить, что ты очнулся, а то замучают же заботой!
Том Риддл-старший встал на ноги через неделю.
— Ты врешь, как дышишь, — сказал он сыну, с его помощью доковыляв до гостиной. — Ты не крал зелья, а состряпал что-то уже здесь. Столько ты бы даже на коня не погрузил, разве что на водовозную телегу…
— Какая разница? Я стащил ингредиенты, чемодан с чарами расширения пространства у меня есть, — серьезно ответил тот. — А сварить это я могу и в любимой кастрюле миссис Смит. Тебе же позвоночник перебило, а не мозги отшибло! С мозгами сложнее, их костеростом не зальешь…
— Досекретничались? — спросил мистер Риддл, взглянув на них. — Ну в самом деле, Том, неужто мы не знали, что мальчик у тебя… своеобразный? И что сбежал ты с дочкой чокнутого Гонта?
— Он совсем не чокнутый, когда ему того надо, — подала голос миссис Риддл, оторвавшись от вышивки. — Видно, эта хитрость у маленького Тома от него, не от бедной же девушки… Правда, о нас теперь будут долго сплетничать: как да зачем сюда явилась военная полиция!
— Что?..
— Я вызвал, — просто сказал Том. — Сказал, что видел в лесу странных людей в незнакомой форме, а ты же служил, но где именно, я не знаю, вот и… сообщил, куда следует, вот они и прочесывали окрестности, и у дома караулили. Я решил, что такой ораве память стирать не рискнут. У них же начальство есть.
— Логично… А что, этот… Дамблдор не появлялся? Он же может попасть прямиком в дом, карауль не карауль, разве нет?
— Появлялся, — коротко ответил мистер Риддл и потрогал грудь в том месте, где сидел когда-то осколок. — Попытался вытребовать Тома обратно в школу, но я…
— Немного вспылил, — закончила миссис Риддл. — Я поддержала. Виданное ли дело: отец лежит ни жив ни мертв, а ребенка насильно тащат на уроки! Что ему там в голову полезет, спрашивается? И что этому фрику так дался наш мальчик?
— Он меня боится, бабушка, — серьезно ответил Том. — В самом деле, не шучу.
— Но почему?
— Наверно, я зря сказал при нём, что намерен победить смерть, — без улыбки сказал он и в упор посмотрел на отца. — Я сделал первый шаг. Это была еще не смерть, но…
— Намного хуже, — перебил Риддл-старший. — Я помню твои слова, Том. И я верю, что у тебя всё получится.
— Конечно, получится. Когда кончится война, я хочу пойти в медицинский колледж, обычный, — серьезно произнес Том. — Мне надо понять, что у людей в голове. Я не о мыслях, в мыслях-то разобраться легко, а о том, как это всё связано.
— Значит, пойдешь. Но тебе придется многое подтянуть, в этом вашем Хогвартсе образование никуда не годится. Как раз и займешься, — заключила миссис Риддл. — А теперь давайте-ка ужинать!
5
— Ты снова уходишь? — спросил Том в январе сорок третьего.
— Да. Я должен, — отец положил руку ему на плечо. — Еще ничто не кончено, и любой пилот на счету. Представляешь, какой был переполох, когда я объявился живым и вполне годным к службе?
— Еще бы, — самодовольно ответил тот, — тебя же не абы кто латал, а я! Кстати, я иду с тобой.
— Ты что, рехнулся? — после паузы выговорил Риддл-старший.
— Ни капли. Я совершеннолетний, так что сам могу решать за себя.