«Левый ствол, — добавлял Том, ухмыляясь, — главное, чтоб не палёный был, ну да это легко выяснить: если после использования тебе на голову сыплются авроры… ну, полиция волшебная, стало быть, надо эту палочку сбрасывать и тикать! А про отпечатки пальцев они, по-моему, и не слышали никогда!»
И там же, похоже, Том раздобыл то, что давно искал — материнский медальон. Риддл-старший, когда увидел его, лишился дара речи, потом обрел его и долго и выразительно честил сына на все корки.
— Как ты его нашел, сознавайся! — выпалил он наконец.
— Так же, как ты искал маму, — пожал плечами Том, поигрывая золотой вещицей. — То есть не ты, а детектив, не суть важно. Поспрашивал тут и там: если она его действительно продала, скупщики краденого должны были это запомнить, говорю же, приметная штука. Мирок там тесный, так что я скоро в самом деле нашел дядьку, который его купил почти за бесценок, и старушку-коллекционерку, которой продал медальон.
— Надеюсь, ты ее не убил? — кротко спросил Риддл-старший. — Тебе только вооруженного разбоя с отягчающими обстоятельствами не хватало!
— Нет, я представился коллекционером, живо окрутил бабулю… своими методами. Ну а когда она распахнула передо мной свою сокровищницу, усыпил бедняжку, сунул цацку в карман и преспокойно ушел, — хмыкнул Том. — У нее там еще много интересных вещичек было, но мне-то нужна только эта.
— Хочешь сказать, старушка тебя не опознает? У тебя внешность, мягко говоря, выдающаяся!
— Папа, ну я же не идиот… — вздохнул тот. — Разумеется, я был в чужом облике! Меня видела прислуга, но она заявит, что это был импозантный и весьма обходительный джентльмен средних лет с роскошными усами и интересным шрамом на щеке… Они с хозяйкой рассматривали коллекцию, а потом… а всё, служанку отправили за бренди, а когда она вернулась, меня уже не было.
— Просто-таки идеальное преступление, — буркнул Риддл-старший.
— Не совсем. Со служанкой могла выйти накладка: я еле придумал предлог, чтобы отослать ее хоть на пару минут! Она, видишь ли, не человек, ее так просто не заколдуешь… Ну, если что, пришлось бы или прорываться с боем, или грабить дом ночью, — совершенно серьезно сказал Том и добавил: — Кстати, это я у твоего командира волосок взял, чтобы оборотное зелье сварить, у Финч-Флетчли. Вряд ли маггла-военного знают в Косом переулке!
— И когда только ты всё успеваешь, а?
— Я расторопный, — по-прежнему серьезно ответил Том и ухмыльнулся: — И не трачу времени ни на дорогу, ни на слишком долгие… гм… уговоры. Возьмешь медальон?
— Мне-то он зачем? — недовольно спросил отец. — Не я ведь потомок этого вашего Слизерина!
— Ну, моё дело предложить, — ответил тот и спрятал медальон за пазуху. — Надо домой отнести, а то вопросами замучают, что это да откуда… И нет, папа, я не стану обещать, что больше так не буду. Мало ли… Вдобавок, я оставил старушке тридцать золотых — ровно столько она заплатила торговцу, так что, можно считать, я просто выкупил своё наследство.
— Сколько же тот тип дал Меропе? — невольно спросил Риддл-старший.
— Два, — зло сощурившись, ответил Том, прислушался, прижал палец к губам и испарился.
6
В дверь, украшенную табличкой «Т. М. Риддл, заведующий отделением», вежливо постучали.
— Сэр, разрешите побеспокоить?
— Входите! Что у вас? Срочное что-нибудь?
— Да понимаете, наплыв такой… после финального матча, что мы не справляемся. Не согласитесь принять пациента?
— Вы же знаете, что с переломами, проклятиями и пустыми черепными коробками — это не ко мне, там нечему страдать, — рассеянно ответил Том, листая толстенный справочник. Вовсе не волшебный. — Хотя нет, с проклятиями можно. Темномагическими, а не этими дурацкими сглазами, от которых малиновая шерсть в носу растет.
— Конечно, знаю, сэр, но там женщина с маленьким ребенком ждет уже часа три, а мы… — служитель клиники Мунго виновато развел руками.
— А что с ребенком?
— Да поди разбери… Мать говорит, жалуется на головные боли, по ночам плохо спит, кровь носом часто идет…
— Так что ж вы тянули, бестолочи? — вежливо спросил Том и поднялся во весь свой немаленький рост. — Это же как раз по моему профилю, а вы маринуете пациентов который час в этом дурдоме, который по недоразумению называется приемным покоем! Заавадить бы вас всех к такой-то матери, да где другой персонал возьмешь? Желающие что-то в очередь не выстраиваются…
Старший целитель Риддл частенько сулил бестолковым и нерасторопным подчиненным кары небесные и Аваду Кедавру, и почему-то, если в кару никто не верил, то в Аваду — очень даже. Поговаривали шепотом, случалось ему использовать и ее, и другие непростительные, ох, случалось, на войне, к примеру, и, если что, рука у Риддла не дрогнет…