Ю. И. МУХИН. Вообще-то в этой части книги я не хотел комментировать Александра Захаровича, но в данном случае хорошо видно, как он в своих воспоминаниях прогибается под «демократическую общественность» — хочет ей понравиться. Этой общественности, чтобы развалить СССР, нужно было вызвать ненависть всех народов к государствообразующей нации — к русским. Вот эта общественность и завела бодягу про несчастные выселенные народы, которые якобы сотнями тысяч вдруг начали умирать в тылу от голода, хотя рядом с ними почему-то не умирали несколько миллионов тех же русских, украинцев и белорусов, в ходе эвакуации выселенных в эти же места. Даже с евреями ничего не случилось, хотя им, в отличие от немцев и горских народов, приходилось убегать налегке, а не с 200 кг на человека домашних вещей, как это разрешалось при переселении поволжских немцев или чеченцев. Вот выше Александр Захарович описал, как они с другом при бегстве от немцев на станции Минводы ограбили скотниц, которые эвакуировали свиней в тыл. А ведь если эти русские или украинские скотницы прорвались, то они так и остались в своей летней одежонке в тех же местах, куда выселяли и «бедные народы». Но Александр Захарович не высказывает к этим русским скотницам ни малейшего сочувствия, а вот о горькой судьбе карачаевцев он счел нужным написать.
О них же сочло нужным вспомнить и гестапо в докладе от 6 ноября 1942 года (немцы как раз пытались взять Сталинград, а сам Лебединцев защищал предгорья Кавказа). Доклад назывался «Общее положение и настроение в оперативном районе Северного Кавказа» и в нем, в частности, писалось: «Когда немецкие вооруженные силы вошли в Карачаевскую область, они были встречены всеобщим ликованием. В готовности помочь немцам они превзошли самих себя. Так, например, айнзацкоманда полиции безопасности и СД, прибывшая в начале сентября, была принята с воодушевлением, сравнимым с днями присоединения Судетской области. Сотрудников команды обнимали и поднимали на плечи. Предлагали подарки, и произносились речи, которые заканчивались здравицей в честь фюрера».
Правда, в данном случае есть разница: эта карачаевка со своими папой и мамой делали немецкой айнзац-команде подарки за свой счет, а Александр Захарович, как кадровый офицер, без колебаний сделал им подарок за счет ухудшения питания вверенных ему солдат.
В данном случае (если он не «художественный» вымысел), желая понравиться «демократической общественности», Александр Захарович теряет логику — ведь все эти народы выселялись в тыл и не призывались в армию. А в войне гибли те народы СССР, которые воевали на фронтах либо оказались в оккупации.
Ведь можно было заглянуть в энциклопедию. По переписи 1926 года в СССР было 55 тысяч карачаевцев, 319 тысяч чеченцев и 113725 тысяч русских, украинцев и белорусов. Через 53 года по переписи 1979 года в СССР жили уже 131 тысяча карачаевцев (увеличение на 138%), 756 тысяч чеченцев (увеличение на 137%) и (даже с присоединенными в 1939 г. украинцами и белорусами из бывшей Польши) русских, украинцев и белорусов было 189 207 тысяч (увеличение на 65%). А вот если бы Сталин послал мужчин этих народов на фронт, чтобы кадровые офицеры Красной Армии могли гнать в атаки на неподавленную немецкую оборону не только русских, но и карачаевцев, чеченцев, поволжских немцев и т. д., то тогда, глядишь, прирост населения был бы одинаков у всех народов СССР.
А. ЛЕБЕДИНЦЕВ
Мой первый гарнизон
Я не помню, на какой станции мы узнали о капитуляции Японии, но наши поезда продолжали движение на Восток, пока, наконец, в Иркутске мы не нагнали наш головной эшелон, стоящий под разгрузкой. Отогнав от платформ порожняк от первого эшелона, нас тоже поставили под выгрузку.
И потянулись наши повозки через весь город к военному городку «Красные казармы». Лошади окончательно застоялись за месяц в вагонах. Трехэтажные казармы с солдатскими двухъярусными кроватями пустовали. В наше распоряжение были выделены четыре или пять казарменных помещений, склады, овощехранилища, конюшни.
На первом же совещании офицерского состава командир полка поставил главнейшей задачей очистку всех выгребных ям из уборных всех казарм, так как они за всю войну были переполнены. Ассенизационного обоза в городе не было, но были бочки на телегах. Мы срочно выделили лошадей и охотников солдат, согласившихся выполнять эту грязную работу за усиленный паек. И работа закипела. Начали утеплять окна и двери. На станцию Усолье Сибирское наряжалась целая стрелковая рота шахтеров для добычи угля специально для котлов военного городка и отопления штаба Восточно-Сибирского военного округа, который тогда возглавлял в качестве командующего генерал-полковник Романенко, а начальником штаба был генерал-лейтенант Пулко-Дмитриев.