Каролина рассказала всем, что Вулко из мести в ответ на ее отказ подрезал ленту, желая смерти гимнастке. К счастью, все знали клоуна как безобидного добряка, но никто не вставил и слова поперек, когда директор с белым лицом подписывал приказ об увольнении. Каролина продолжала безвольно возлежать на пуфах, изображая сильный испуг и усталость, но Вулко, поймав ее взгляд снова увидел ту же лукавую улыбку.
С той беседы психиатра и бывшего циркача прошло несколько недель. Казалось, толстяк обиделся после их последнего разговора, и Андрей ощущал странную смесь вины и облегчения оттого, что клоун больше не объявлялся на пороге приемной со странными идеями, бередящими покой пожилого психиатра. Скупое новогоднее поздравление Андрей получил в виде сообщения на телефон. И вот, когда январские вьюги покрывали замшелые стены древнего города белым налетом, Вулко позвонил. Голос был его тревожен а фразы отрывисты, Андрей сразу смекнул, что происходит что-то нехорошее:
-С прошедшим, Андрюш.
-И тебя, мой друг. Куда ты пропал – как же наши вечерние беседы?
-У меня нет времени перед тобой объясняться. Если тебе интересно – приезжай и ты все увидишь сам.
Назвав адрес, Вулко прервал связь, даже не попрощавшись. Что-то зловещее было в этом звонке. Снова вспомнился бред про Алую Династию и кровавую луну. Андрей Ааронович также отметил про себя, что Вулко позвонил как раз в конце января, когда, согласно рассчетам должна была подняться красная луна – в предпоследний раз в текущей тетраде. Райончик у Вулко был гадкий – об этом любезно сообщил таксист высокому мужчине с дипломатом и в кожаном пальто, подвозя Андрея к громадной яме, окруженной пятиэтажками. В самой же яме как раз и находился старый пятиэтажный барак Вулко. У мусорных контейнеров была свалена целая гора старой мебели, а у подъезда крутились бездомные собаки, явно в ожидании, что кто-то откроет дверь и впустит их внутрь, спастись от беспощадного ледяного ветра. Черные окна и занесенные снегом подъездные дорожки придавали месту ощущение заброшенности. Справившись с внезапным наваждением, психиатр зашел в подъезд и без труда взбежал на последний этаж – к утренним пробежкам Андрей относился серьезно. Звонка у двери Вулко не было и Андрей постучал. Сначала ничего не происходило, секунд тридцать Андрей прождал у двери, собираясь уже постучать еще раз, как услышал, что кто-то тяжело шаркает через квартиру, безуспешно пытаясь не шуметь. В центре полотна из оборванного дермантина потемнел дверной глазок, залязгал старый замок и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы явить на свет красный, воспаленный глаз хозяина квартиры. Глаз внимательно осмотрел темноту подъезда, и только тогда дверь отворилась. Без приветствий, толстяк схватил психиатра за плащ и грубо втолкнул его в темноту прихожей, после чего спешно запер дверь.
-Я гляжу, мой друг, ты последнее время плохо спишь. С тобой все в порядке?
Даже в полумраке было заметно, как осунулось лицо Вулко. Воспаленные глаза бегали из стороны в сторону, руки постоянно что-то трогали, перебирали или просто судорожно подергивались. Скорбный ужас охватил психиатра при виде своего друга – все-таки безумие взяло вверх и он, уважаемый в своих кругах врач не смог ни предвидеть, ни предотвратить болезнь своего пациента.