Пока Александр оставался на месте, залечивая свою рану, в лагерь, откуда он выступил на маллов, пришло известие, что он умер от раны. Сначала все солдаты рыдали, передавая друг другу этот слух. Когда плач утих, всеми овладело чувство растерянности и беспомощности: кто поведет войско? Когда его увидели опять верхом на коне, по всему войску пошел такой шум, что откликнулись эхом и берега, и соседние леса. Подъехав к палатке, он сошел с коня, чтобы увидели, что он держится на ногах. Солдаты подходили к нему со всех сторон; касались его рук, обнимали колени, трогали одежду; некоторые только смотрели, стоя неподалеку, и уходили, благославляя его. Его осыпали лентами и цветами, которые есть в это время в Индии» (Арриан. Поход Александра).
Стоит отметить, что после завоевания Персидского царства формальная цель похода была выполнена. Солдаты устали, обогатились и не хотели идти в Индию.
Александр Македонский нашел выход и в этой ситуации.
Известный исторический эпизод описывает Полиэн в «Стратегемах»: «Александр направлялся в Индию. Поскольку македонские воины везли за собой на повозках добычу, захваченную в Персии, а также другие огромные богатства и, столь многими сокровищами уже обладая, не видели необходимости в войне с индийцами, Александр повелел сжечь вначале царские, а затем и остальные повозки. Македоняне, освободившись от бремени своих многочисленных сокровищ и вынужденные опять искать добычи, двинулись после этого на войну с большим усердием».
Однако, даже несмотря на огромную любовь войска к своему царю, солдаты взбунтовались, когда узнали, что их поход в Индии не заканчивается и им предстоит идти дальше. И Александр Македонский, который легко находил общий язык с армией, вынужден был уступить.
Вот что об этом написал Арриан: «Ему [Александру] рассказали, что за Гифасом лежит богатая страна, что населяют ее люди, которые умеют хорошо обрабатывать землю и храбро воевать. Государство их благоустроено: народом управляют лучшие люди, которые не отдадут ни одного несправедливого приказания. Слонов там множество, и они превосходят остальных индийских слонов и своим огромным ростом, и своим мужеством. Эти рассказы еще больше подстрекнули Александра в его желании идти дальше, но македонцы пали духом, видя, что царь их готов громоздить тяготы на тяготы и опасности на опасности. В лагере стали собираться сходки; те, кто был посмирнее, только оплакивали свою участь, но другие твердо заявляли, что они не пойдут за Александром, даже если сам он станет во главе их.
На следующий день Александр, полный гнева, созвал опять тех же и сказал, что он сам пойдет вперед, но никогда не заставит македонцев против воли следовать за ним; у него будут люди, которые пойдут за своим царем добровольно. Те, кто желает уходить домой, пусть уходят и пусть сообщат домашним, что они оставили своего царя, окруженного врагами.
После этих слов он ушел к себе в палатку и в этот день и еще два дня спустя не принимал никого, даже из «друзей», выжидая, не изменится ли настроение у македонцев и союзников; это часто случается в солдатской среде и дает возможность ее легче переубедить. В лагере, однако, стояла полная тишина; гнев Александра, очевидно, только раздосадовал солдат, но не изменил их настроения. Тогда он собрал старейших из «друзей» и людей, ему наиболее преданных, и так как все указывало ему на необходимость вернуться, он велел объявить войску, что решено повернуть обратно».
Александр стремился стать царем азиатского типа и требовал беспрекословного подчинения подданных, это вызывало раздражение его старых боевых соратников.
Но Александр Македонский делил тяготы и опасности со своими солдатами не только в битвах, но и в походах, на бытовом уровне. Это увеличивало его популярность в солдатской среде. Такой эпизод приводит Арриан: «Войско шло по песку среди палящего зноя; надо было дойти до воды, а идти было далеко. Александр, томимый жаждой, с великим трудом шел впереди войска пешком, как и остальные солдаты: легче ведь переносить трудности, если все страдают одинаково. В это время несколько легковооруженных солдат, ушедших в поисках воды от войска в сторону, нашли в неглубоком овраге маленькую лужу с застоявшейся и плохой водой. С трудом набрав ее, они поспешили к Александру, неся ему ее как подлинное сокровище. Вблизи от него они перелили эту воду в шлем и поднесли ее Александру. Он взял ее, поблагодарил принесших и вылил воду на глазах у всех: «Для одного — много, на всех — мало». Это придало всему войску столько сил, словно вода, вылитая Александром, оказалась питьем для всех. Я хвалю Александра за этот поступок, который, как ничто другое, говорит о его выдержке и уменье обращаться с солдатами».