— Некоторые не вредят, конечно, — заметил Льюис. — Те, которые придумываются лишь затем, чтобы языки поупражнять. Но есть слухи, и не беспочвенные. Я имею в виду те, что касаются деятельности Нетленного Центра. Правда в них искажена до неузнаваемости, и уже одно это может нам повредить. Нам и нашему облику сильно повредить. Но меня интересует другое: каким образом Святые добираются до подобных сведений? Я опасаюсь, что им удалось создать целую информационную сеть — и здесь, и в других отделениях Центра. Вот этому надо положить конец немедленно.
— Нельзя утверждать, — запротестовал Лэйн, — что все слухи распускаются Святыми. Кажется, мы им приписываем слишком многое. А это просто компания психопатов с дурацкими идеями.
— Если бы психопатов… — вмешался Эплтон, — Психопатов мы бы просто изолировали. Нет, это деятели весьма ловкие. Плохо, если мы их недооценим. Мой отдел занимается ими постоянно, и знаем о них мы уже довольно много. Так что вскоре…
— Склонен согласиться с вами, — перебил его Льюис, — в том, что это активная и хорошо организованная оппозиция. Мне представляется, что у них есть определенные связи с Бродягами, и если обстановка для кого-либо из Святых становится критической, то он просто уходит в пустыню и находит убежище у Бродяг.
— Бродяги более-менее являются тем, чем они представляются, — покачал головой Эплтон. — Вы слегка преувеличиваете, Карсон. Толку от Бродят никакого, это просто патологически неприспособленные люди, которые нигде не могут найти себе места. Да их всего-то что-то около одного процента.
— Меньше чем полпроцента, — уточнил Лэйн.
— Вот-вот, они составляют менее половины процента населения. Объявили себя свободными от нас, скитаются кучками по пустыне, как-то сводят концы с концами..
— Коллеги, — взял бразды правления в свои руки Б. Д. — Я полагаю, что мы слишком углубились в предмет, который обсуждали уже не раз, без особенных к тому же результатов. Полагаю, что Святых нам следует оставить на попечение отдела безопасности.
— Благодарю вас, Б. Д., — кивнул Эплтон.
— Итак, вернемся к основной проблеме, — предложил Б. Д.
— Пропала одна из наших сотрудниц, — тихо вступил Чаунси Хилтон, глава отдела по исследованиям Времени, — У меня такое ощущение, что ей удалось найти что-то серьезное.
— Но если она на что-то напала, — взорвался Лэйн, — так что же она…
— Будьте добры, Питер, — успокоил его Б. Д. и оглядел собравшихся, — Давайте обсуждать спокойно. Прошу прощения, коллеги, что мы не известили вас немедленно. Не думаю, что это событие следовало замалчивать, но и поднимать особенный шум вокруг него тоже не хотелось, тем более что Маркус полагал…
— То есть Маркус ее уже ищет? — вмешался Лэйн.
— Шесть дней. Ни малейшей зацепки, — кивнул Эплтон.
— А не может быть так, — спросил Льюис, — что она просто уединилась, чтобы спокойно поработать?
— Мы думали об этом, — вздохнул Эплтон, — Она бы уведомила меня. Мона — работник чрезвычайно сознательный. Да и записи ее исчезли.
— Так если она отправилась работать, — возразил Льюис, — то, наверное, и забрала их с собой?
— Но не все же, — пожал плечами Хилтон, — только связанные с текущей работой, а пропали все. Да изъятия из проекта и не допускаются. В общем, наша безопасность оказалась недостаточно вездесущей.
— А вы проверяли мониторы? — полюбопытствовал Лэйн.
— А какой в этом толк? — удивился Эплтон. — Мониторы не имеют дела с идентификацией личности. Компьютер просто следит за человеком, когда тот в его секторе. Если сигнал изменился, значит, человек умер… и туда немедленно высылаются спасатели. Когда люди переходят из сектора в сектор, их сигналы воспринимаются другими компьютерами, вот и все.
— Значит, человек перемещается?..
— Да. Так ведь путешествуют очень многие. А Мона Кэмпбел могла и не трогаясь с места как-то укрыться.
— Наверное, ее похитили, — предположил Льюис.
— Вряд ли, — возразил Хилтон, — Вы забываете, что исчезли записи.
— То есть вы предполагаете, — вмешался Фрост, — что она намеренно покинула службу?
— Она сбежала, — вздохнул Хилтон.
— Вы действительно уверены, что она совершила открытие? — осведомился глава отдела космических исследований Говард Барнс.
— Похоже на то, — ответил Хилтон. — Она сообщила мне, весьма сдержанно, что приступает к новой серии расчетов. Я еще подумал — как странно, почему она так нервничает и все время оглядывается…
— Она сказала — расчеты? — переспросил Лэйн.
— Да. Потом я выяснил, что она работала с гамалийской математикой, помните, Говард?
— Да, — кивнул Барнс. — Одна из наших экспедиций обнаружила ее лет двадцать назад. На планете, некогда населенной человекоподобными. Чтобы пустить ее в дело, нужно было придавать ей земную форму, а на это ушло бы лет тысячу или больше.
— А из этой математики мы могли что-то использовать? — спросил Льюис.
— Наши парни пытались разобраться, — ответил Барнс. — Ничего у них не вышло. То есть это была математика, но настолько далекая от привычного представления о предмете, что всерьез взяться за нее никто так и не смог. Экспедиция обнаружила и другие следы цивилизации, но не столь интересные. То есть они представляли интерес для антропологов и культурологов, но практического применения не имели. Математика хоть на что-то годилась. Все материалы были в книге, ну, это можно назвать книгой, притом достаточно сохранившейся, редко когда на планете находят что-то подобное. В общем, мы немного волновались, ожидая возвращения экспедиции.
— И никто этот орешек не раскусил, — хмыкнул Лэйн, — Кроме, быть может, этой вот Моны Кэмпбел.
— Я почти уверен, что так оно и есть, — согласился Хилтон. — Она — личность весьма неординарная, и…
— А вы что же, не требуете от сотрудников регулярных промежуточных отчетов? — перебил его Лэйн.
— Разумеется, требуем. Но мы не заглядываем им через плечо. Вы же понимаете, какие могут быть последствия.
— Да, — вздохнул Барнс. — Они должны обладать некоторой свободой. Им надо дать почувствовать, что во время работы исследования как бы принадлежат лично им.
— Все вы, — вступил Б. Д., — отдаете, разумеется, себе отчет в серьезности положения. При всем моем уважении к Говарду программа космических исследований — проект долгосрочный и результаты принесет лет через триста — четыреста. А проект Времени необходимо претворять в жизнь незамедлительно. Ведь он обеспечит нам жизненное пространство, которое может понадобиться уже в следующем веке. Или даже раньше. Как только мы приступим к оживлениям, пространства потребуется больше, чем в состоянии предоставить Земля. И этот день, возможно, близок. Ребята из отдела бессмертия продвигаются очень неплохо — если я правильно понял то, что сообщил мне Энсон.
— Все так, — сказал Энсон Грейвз. — Мы чувствуем, что подобрались вплотную. Я бы так сказал, что максимум через десять лет…
— Через десять лет, — торжественно возвысил голос Б. Д., — мы будем обладать бессмертием…
— Если только не возникнет ничего непредусмотренного, — предупредил Грейвз.
— Будем надеяться, что нет, — Б. Д. оставался непоколебим. — Через десять лет у нас будет бессмертие. Материальные преобразователи разрешили проблему ресурсов. В свой срок будет осуществлена и жилищная программа. Главное — вопрос пространства. Чтобы заполучить его, и как можно скорее, необходим решающий прорыв во времени.
— А мы не ждем невозможного? — осторожно спросил Лэйн, — Вдруг окажется, что время нельзя расщепить? И тогда мы ничего не получим.
— Не могу с вами согласиться, — возразил Хилтон, — Думаю, Мона Кэмпбел разгадала тайну.
— И сбежала, — съязвил Лэйн.
— Все это сводится к одному, — резюмировал Б. Д. — Мону Кэмпбел нужно разыскать.
Он строго взглянул на Маркуса Эплтона:
— Вы понимаете, надеюсь, — Мона Кэмпбел должна быть найдена!
— Разумеется, — ответил Эплтон, — И хотел бы просить о содействии. Мы ее, конечно, отыщем, но можно бы и ускорить, если…