— Зарвался.
— Но вы тактичнее об этом расскажите, — покрутил пальцами. — Вы умеете. Как там вообще?
— Замечательные ребята, золотые.
— Хорошо. — И снова перешел на «ты»: — А что за баба с тобой была?
— Какая?
Шеф смотрел на него весело, даже ободряюще.
— Сытов мне сообщил. Интересуется тобой, естественно.
— Встретил одну знакомую… Сестра моего друга.
— А-а… Ну, если знакомую… Иди отдыхай, устал с дороги.
— Ничего. Рано еще уставать.
— Это верно. Говорят, береги честь смолоду, а нам ее всегда в норме надо… А как ГЭС?
— Колоссально.
— Вот все говорят, никак не выберусь.
— Под лежачий камень, говорят, вода не течет. К тому же, и главное, что мы не должны, не имеем права ждать милости от природы, а именно и конкретно: взять и отобрать у нее — и есть наша задача! Что наше — наше, а наше — что ухватим и удержим!.. Не надо путать — что ущипнем или что налапаем… Хотя… хотя?! В общем, конечно, ухватить, взять, урвать!.. Нет, урвать — вульгарно, вульгарно, даже пошло, хотя и по-бойцовски: урвать… «Ждать и догонять»… — тоже хорошая, проверенная жизнью и кипучей действительностью пословица. Что еще можно вспомнить? Может, на данный момент достаточно. Пожалуй… И… мы сами — кузнецы своего собственного… Аллее! — Он подбросил монету. Поймал. Сжал кулак. — Орел или решка — все мое! — Не глядя, отбросил монету. — Волка что кормит? Ноги, ноженьки. Бегунчики! — Сказал весело и нараспев: — Поехали, поехали… Без цветов и водки и без подготовки…
Дверь открыла женщина, обыкновенная городская женщина, после работы, магазинов и кухни.
— Вам кого?
— Мне Дроновых, — сказал Новиков.
— Мы Дроновы.
— Таня дома?
Женщина внимательно посмотрела на него.
— Тани нет.
Новиков подумал. Повернулся было уходить.
— А хозяин дома?
— Дома, проходите.
Хозяин, Дронов Иван Васильевич, крупный, неповоротливый мужчина, сидел перед телевизором и смотрел передачу. Показывали про войну. Документальный фильм.
— Ваня, к тебе пришли.
— Здравствуйте, — сказал Новиков.
— Здравствуйте, — привстал хозяин. — Проходите. Досмотрим передачу? Очень интересная. Воспитательная.
— С удовольствием, — Новиков присел и стал исподволь разглядывать комнату и отца Тани.
На телевизионном экране промелькнули кадры блокады…
Освобожденного Киева.
Освобожденного Белграда.
Поверженного рейхстага.
Салют Победы.
И, наконец, возвращение победителей. Белорусский вокзал. Плачущие от счастья женщины. Растерянные дети. Лица солдат, которые наконец поняли, что войне — конец.
Зазвучала музыка, пошли титры. Дронов выключил телевизор.
— Извините, — сказал он гостю, в его глазах стояли слезы. — Как вспомнишь, сколько пережили…
— Я понимаю, — быстро сказал Новиков. — Я сам блокаду видел.
— Да-а? — и хозяин по-новому посмотрел на гостя. — И родители тоже?
— Отец — еще до войны. А мать на фронте — военврач. Погибла.
Хозяин сокрушенно покивал головой: человек он, видать, был добрый и душевный. И дочь Таня, видно, вся в него.
— Да, много горя было, много… Аня! — позвал он жену. — Накрой что-нибудь, гости пришли.
— Сейчас, сейчас, — отозвалась хозяйка.
Они сели за стол напротив друг друга под старомодным матерчатым абажуром. Хозяйка принесла графинчик, рюмки, тарелки. Улыбнулась гостю.
Помолчали. Еще раз пришла хозяйка, принесла хлеб, вилки и ножи. Улыбнулась опять и ушла.
— Такие, значит, дела, — сказал хозяин, чтобы начать разговор. — А вы, значит, от Николая?
— Нет, — сказал Новиков.
Хозяин удивился.
— Извиняюсь, не признал. — Разлил в рюмки. — Будем здоровы!
— За ваше здоровье.
— Так вы?.. — начал отец.
— Я знакомый Тани, — сказал Новиков. Подумал и добавил: — Я люблю ее.
Дронов надел очки и посмотрел на него.
— Так, — сказал он, — Дронов Иван Васильевич. А это — моя жена, Анна Сергеевна, — он показал в сторону кухни.
— Новиков Владимир Сергеевич, — представился Новиков.
— Очень приятно, — сказал Дронов и снял очки. — Жаль, что Тани нет. Он разлил еще. Улыбнулся вежливо, как отец дочери.
— За знакомство.
— За знакомство.
Помолчали.
— Аня, — позвал хозяин, — чего ты там? Иди сюда.
— Иду, — отозвалась жена, — сейчас.
— А вы, значит, работаете?
— Работаю, — охотно отозвался Новиков, — с тринадцати лет. После детдома, сначала в ремесленном, потом на заводе. Ну и после института — по специальности.
— Прошли, значит, трудовую школу?