В дальнейшем, однако, когда буржуазия установила политическое господство, католическая церковь пошла на сближение с наиболее консервативными и правыми ее кругами. Сама превратившись в крупного капиталовладельца, она осознала идентичность своих интересов с устремлениями новых властителей и активно включилась в борьбу против рабочего движения и марксизма-ленинизма. Как и в эпоху средневековья, католическая церковь вновь простирает благословение на «хозяев жизни», пользуясь своим влиянием в массах, проповедует незыблемость капиталистических устоев, основанных якобы на «естественном законе» развития человеческого общества и его «высших христианских ценностях».
Охранительные функции католицизма по защите западной демократии наиболее выпукло обозначились на нынешнем этапе, когда накал идеологической борьбы на международной арене достиг небывалой высоты и отмечен решительным противоборством двух мировоззрений, характеризующих объективный антагонизм мировых систем: социализма и капитализма. Он четко выполняет социальный заказ тех сил, которые ведут необъявленную, но чрезвычайно упорную войну на идеологическом фронте. Как отмечалось в Политическом докладе Центрального Комитета КПСС XXVII съезду партии, развернутая Западом «психологическая война» может быть квалифицирована как «особая форма агрессии, информационного империализма, попирающих суверенитет, историю, культуру народов». Цель работы, проводимой в этом направлении католической церковью, — посеять у верующих недоверие к социалистической идеологии, образу жизни, поставить под сомнение миролюбивую политику СССР.
Буржуазное общество и институт католической церкви связаны между собой прочным узлом. Особенно наглядно их взаимодействие проявляется в политике, проводимой под флагом клерикализма, добивающегося первенствующей роли церкви и духовенства в общественной, политической и культурной сферах. На почве клерикализма происходит смычка церковнослужителей и тесно соединенных с церковью влиятельных представителей деловых кругов, государственных деятелей, партийных функционеров и творческой интеллигенции. Их объединяет ненависть к коммунистической идеологии и практике строительства социализма в СССР и других странах, на противоборство с которыми поднят не только разветвленный церковный аппарат, но и различные клерикальные ассоциации, политические партии и созданные при участии церкви католические профсоюзные, молодежные, женские и культурные организации. Яркий пример тому — деятельность относительно недавно созданного ордена «Опус деи».
До сих пор и иерархи католической церкви, и клерикалы, делающие ставку на религию как на инструмент, способный принудить трудящихся к повиновению, пытаются играть на религиозных чувствах людей, их страхе и неуверенности в завтрашнем дне, учитывая, что безработица, инфляция, бездомность, другие пороки капиталистической системы у определенной категории лиц порождают ощущение безысходности и отчаяния. «Страх перед слепой силой капитала, которая слепа, ибо не может быть предусмотрена массами народа, которая на каждом шагу жизни пролетария и мелкого хозяйчика грозит принести ему и приносит «внезапное», «неожиданное», «случайное» разорение, гибель, превращение в нищего, в паупера, в проститутку, голодную смерть, — вот тот корень современной религии, который прежде всего и больше всего должен иметь в виду материалист...» — писал В. И. Ленин.
Политика «социального демонтажа», проводимая консервативными правительствами, пришедшими к власти в начале 80-х гг. в большинстве государств Запада, и несущая основной массе угрозу потерять с трудом завоеванные права и уступки со стороны буржуазии, экономические трудности, бездуховность капиталистического общества толкают часть населения этих стран в лоно церкви. Гипертрофируя данное явление, светские буржуазные и католические идеологи с деланным энтузиазмом шумят о «религиозном буме», «ренессансе» католицизма в современной мировой политике. В данном случае, конечно же, желаемое выдается за действительное. Многочисленные данные, опубликованные западными исследователями, говорят как раз об обратном процессе, особенно среди молодежи. Так, по данным ватиканского Секретариата по делам неверующих, число людей, отошедших от религии, во всем мире увеличивается ежегодно на 8,5 млн. человек и составляет в настоящее время 18% населения земного шара (против 0,2% в начале века).
Драматическое падение числа верующих затронуло даже такие традиционно католические страны, как Франция, Италия и Испания. Многие относят себя к католикам в силу того, что в буржуазном обществе подчеркнутая религиозность освящена вековыми устоями и зачастую является критерием лояльности и благонадежности индивида.
Все эти объективные причины, однако, не должны заслонять от нас того факта, что католицизм и сегодня одно из самых крупных и влиятельных религиозных вероучений в мире. Согласно официальным источникам Ватикана, на земном шаре проживает более 800 млн. католиков.
Уроки истории учат, что католическая церковь как институт в целом вкупе с католическим клерикализмом боролась и борется против прогрессивных общественно-политических движений и стремлений народов. Правда, изменения, произошедшие в мире во второй половине нашего столетия, заставили и Ватикан пересмотреть многие установки, остававшиеся неизменными на протяжении веков. Мы не будем вдаваться в те детали нововведений, которые последовали в структуре, управленческой системе и теологических посылках католицизма, отметим лишь, что гигантский и довольно косный церковный организм вынужден был под воздействием мировых реалий основательно прочистить и перетряхнуть его составляющие.
К важнейшим переменам, обращенным на внешний мир, можно отнести более осторожный подход католической церкви к социальным вопросам. Стремясь приспособиться к новым историческим условиям, когда на одной трети нашей планеты утвердился социализм, что оказало огромное революционизирующее влияние на трудящихся в капиталистических и развивающихся странах, она, оставаясь убежденным противником социалистического строя, вынуждена декларировать свою социальную универсальность. В принятой на Втором Ватиканском соборе конституции «О церкви в современном мире», в частности, говорится: церковь не идентифицирует себя «с какой-либо особой формой человеческой культуры или политической, экономической или социальной системой».
Ту же мысль постоянно подчеркивает и нынешний римский папа Иоанн Павел II. «У нас нет никакого намерения прибегать к политическому вмешательству или принимать участие в решении светских дел, — заявил он в своем первом послании в октябре 1978 г. — Точно так же как церковь не приемлет категории земного порядка, наша деятельность в подходе к этим жгучим проблемам людей и народов будет определяться исключительно религиозными и моральными соображениями».
О том, к каким позитивным сдвигам на международной арене мог привести подобный подход, если бы он последовательно проводился в жизнь, показала встреча Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР М.С. Горбачева и министра иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе с государственным секретарем (главой правительства) Ватикана кардиналом Агостино Казароли, который находился в Москве в связи с 1000-летием введения христианства на Руси. Уже сам факт первого в истории обмена мнениями советских руководителей со столь высоким представителем католической церкви свидетельствовал о тех переменах, которые набирают темп в мире и общественном сознании, о том, что новое мышление и реализм постепенно побеждают и в политике, и в человеческих отношениях.