– Тоска.
– Да, тоска. Поэтому, когда вернулся, я стал пытаться немного ставить на место мозги тем, кто считал, будто отправиться в какую-нибудь страну на другом краю света, чтобы навязать им свою волю, – миленькая затея, а главная незадача с такими вот миленькими затеями в том, что подобные планы осуществляют компании девятнадцатилетних сопляков, которые и шнурки-то себе толком завязать не умеют, зато считают, будто очень весело бегать и дурачиться с гранатами, плохо закрепленными на ремнях. На войнах молодежь оказывается в непосредственной близости от гранат, огнестрельного оружия и прочей многочисленной всячины, какую они найдут способ расхерачить. В наши дни люди на войне убивают себя гораздо чаще, чем их убивает кто-то другой.
– Наверное.
– Ты понимаешь разницу, сынок?
– Думаю, да.
– Потому что смотрю я на тебя – и книжку спичек бы тебе не доверил. Потому что голова у тебя и впрямь садовая, парнишка. А сейчас в пустыне сотня тысяч таких же, как ты, и совсем не удивительно, что они убивают гражданских, насилуют женщин-военнослужащих и стреляют себе по ногам. Я не намерен чернить репутацию этих юношей и девушек, поскольку знаю, что большинство из них – соль земли, – но толкую я о том, что их следует оберегать и не подпускать к опасным вещам. Молодых людей нужно держать подальше от оружия, бомб, женщин, машин, крепкого спиртного и тяжелой техники. Будь моя воля, их бы криогенно замораживали до того времени, пока мы не станем уверены, что они сумеют перейти через дорогу и попутно ничего не проебать. Большинству из тех, с кем я служил, было по девятнадцать. Я более-менее уверен, что в девятнадцать ты не способен запарковаться параллельно.
– А вы знаете, что мы однажды встречались? Мне тогда было пятнадцать. Помните Штат Мальчиков?[6]
– Конечно. Я голосовал за продление их финансирования каждый год, когда они обращались за этим.
– Я ездил.
– Ты ездил в Штат Мальчиков?
– В Сакраменто. В 1994-м. Занимался всем, что делали в Штате Мальчиков, – следил за законотворчеством, учился демократии, видел выступления некоторых политиков. Даже баллотировался на вице-губернатора в их игровых выборах.
– И как?
– Проиграл. Меня попросили снять кандидатуру.
– Почему?
– Неважно. Вероятно, были правы.
– Что ты натворил?
– Там нужно было сочинение сдать, и я подумал, что хорошо бы подписать мое кровью. Как Томас Пейн.
– По-моему, Томас Пейн… Ладно[7]. Им это не понравилось?
– Наверное нет. Они достаточно любезно держались после того, как я объяснился. Но меня попросили на выход.
– Вижу, ты любишь широкие жесты.
– Иногда. Видимо, так. Но так мы с вами и познакомились.
– В Сакраменто?
– Нет, но через Штат Мальчиков. В Марвью проходил парад Четвертого июля, и вы ехали в открытом кабриолете. Не знаю, что вы тут делали, но оказались в одной машине со мной. То была какая-то старая винтажная машина, и представители местного Штата Мальчиков за тот год ехали в ней с вами. Вы в тот год были экзотикой, потому что приехали аж из Вайоминга. Помните?
– Ну да, видимо. В смысле, за много лет мне выпало участвовать в паре сотен парадов, поэтому не знаю…
– Но никто никогда не приезжает в Марвью. О нас просто забыли. Люди видят эту раскуроченную военную базу и решают, будто все вокруг отравлено и мертво. Не знаю. Может, так и есть. Иногда так и бывает.
– Помню, день был солнечный.
– Я вас люблю за это, сэр. Иногда тут бывало солнечно. В самом деле так и было. Тут всегда был какой-то образчик культурного многообразия, крепкий средний класс и все такое, а потом база закрылась, и все после этого просело на несколько делений. Как со стероидами, верно? Вы бывали знакомы с кем-нибудь на роидах?
– Видимо.
– Они делаются огромными, и мускулатура у них сияет, верно? Но когда прекращают, все это обтекает, как жидкая грязь. Покатые плечи, пузо. Сиськи провисают.
– Допустим.
– Но вы были правы. Тот день на параде был солнечный. И я сидел рядом с вами, и еще один пацан. Мы несколько часов ездили вместе по Марвью. Я даже помогал вам садиться в машину и выходить из нее. Вы уронили рожок мороженого, который вам кто-то принес, и я вам помог почиститься, вытер вам рубашку и штаны, и…
– Допустим. Я тебя помню.
– Значит, вы помните, что́ вы мне в тот день сказали?
– Нет, сынок. Сомневаюсь.
– Вы сказали, что надо играть по правилам.
– Допустим. Я такое многим говорил.
– И я так и делал. И что со мной стало?
– Так это формула как-то подвела? Что ты не достиг того, на что рассчитывал? И что твой астронавт не на «Шаттле»? Это как-то ставит под сомнение всю структуру?
6
«Штат мальчиков (девочек)» (с 1937) – летняя образовательная программа по обществоведению для старшеклассников, спонсируется «Американским легионом».
7
Томас Пейн (1737–1809) – англо-американский писатель, философ, публицист, прозванный «крестным отцом США». Томас явно полагает, что он подписывал «Декларацию независимости» (1776), но ее подписывал другой Пейн – Роберт Трит Пейн (1731–1814), первый генеральный прокурор Массачусетса, делегат континентальных конгрессов от Массачусетса, даже не родственник. Существует исторический анекдот, что один из авторов «Декларации» – Томас Джефферсон (1743–1826), видный деятель Войны за независимость США, 3-й президент США (1801–1809), – написал кровью хартию основанного им Университета Вирджинии (1819).