Глава первая
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
* * *
По данным ООН средняя продолжительность жизни мужчины – шестьдесят четыре года. И если учесть, что ты не достиг никаких великих вершин, не стал ни богачом, ни знаменитостью, а являешься среднестатистической человеческой единицей, то и надеяться на то, что ты проживешь дольше, особенно не приходится. И получается, что, если тебе почти сорок три, то ты шагнул уже даже не во вторую половину жизни, а в ее последнюю треть. И пусть ты не чувствуешь себя старым, пусть все еще полон энергии и пытаешься строить планы на будущее, пусть при виде смазливой мордашки ты все еще не забываешь распушить перышки, но тебе уже осталось слишком мало, чтобы не думать о том, что еще нужно успеть.
Восточная мудрость гласит, что мужчина должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево. И ты понимаешь, что тебе повезло с профессией. Потому, что хоть ты и не слишком обременял себя воспитанием собственных сыновей, но для многих других мальчишек ты стал наставником, который научил их жить. И каждую весну те из них, у кого находится время и возможность, встречаются с тобой, и вы едете сажать деревья. Это хорошая традиция. Ты сам придумал ее и, может быть, это лучшее дерево из всех, которые ты посадил. А дом? Сколько раз ты пытался создать его? Не построить своими руками, конечно. Кто теперь сам строит? А просто создать. Не вышло. Не сложилось. Не спелось. И тебе немного стыдно, что в последней трети своей жизни, ты опустил руки и смирился с тем, что твое место в этом мире в доме твоего друга.
Даже больше, чем друга. Твоего первого мальчишки, первого воспитанника. Именно так ты всегда к нему относился. Ты не в первый раз пришел к нему, когда больше некуда было идти, но в первый раз у тебя за долгих три года не возникло желания начинать все заново. И хотя ты вполне способен поставить сам себе диагноз и давно определил, что за твоей гипотимией стоит латентная депрессия, и знаешь, как с этим нужно бороться, чтобы не довести дело до психоза, ты продолжал плыть по течению в надежде, что все образуется само собой. Но теперь все изменилось.
Генка вздохнул и отлип от окна. Созерцание июльского дождика наводило на грустные размышления. Он с тоской взглянул на холодильник.
- Что день грядущий нам готовит? – пробормотал боксер, открывая дверцу ненавистного агрегата.
Полки ломились от яств. Генка наугад вытащил пару пластиковых контейнеров. Надписи на наклейках, сделанные корявым Шурочкиным подчерком, гласили «энчиладос куриные» и «барритос с бобами». Все ясно. Вчера она проштудировала книгу о мексиканской кухне. Его книгу, между прочим.
Муэчина открыл коробку с энчиладос и изъял один из рулетиков. Идеальный. Даже пребывание в пластиковом контейнере в холоде его не испортило. Золотистая корочка выглядела так, будто только что скворчала в духовке. Не утруждая себя разогреванием этого шедевра в микроволновке, Генка откусил сразу половину. Божественно! Сказочно!
От этой мысли есть расхотелось. Сказками он был сыт по горло. Даже если допустить, что у него была посттравматическая ретроградная амнезия... А что? Напился дорогим, но омерзительно сивушным скотчем, шибанулся ненароком об один из многочисленных камней, оттого и выпали из памяти несколько дней. Даже если принять на веру, что добросердечный Ким все-таки выпустил Шушху в родную среду обитания, а теперь пытается выдать за нее эту девчушку... Уж не важно, где он ее взял. Может, внебрачная дочка. Он к ней так нежно относится. Хотя не похожа. Совсем не похожа. Даже ледяную статую в виде двух слившихся воедино тел можно было посчитать глюком... Опять же, посттравматическим. Даже говорящий птеродактиль-альбинос мог быть просто роботом нового поколения... Мало ли до чего техника у японцев дошла. Но ежеутренее паломничество к холодильнику не оставляло места для сомнений: в доме всем заправляет отсутствующая ведьма. Рыжая стерва целиком и полностью изменила налаженную и устоявшуюся жизнь. И увела лучшего друга. В неизвестном направлении.
В том, что все эти кулинарные изыски именно ее рук дело, Генка не сомневался. Сама Шурочка едва ли додумалась бы до такого тонкого и извращенного плана. Эмме хватило двух дней, проведенных в этом доме, чтобы поставить все с ног на голову, и после блиц-вояжа в Британию, откуда Генка с Шурочкой вернулись вдвоем, квартира встретила брксера неприятным ощущением спрятанных повсюду ловушек. В какой-то момент он даже поддался паранойе и проверил все закоулки, но, разумеется, ничего не нашел. И лишь через три дня стало понятно, что капкан был не физическим.