Надо отдать должное старой гномке, уж что-что, а озадачивать она умела. Очень скоро господин Игнатий и госпожа Ювенария были бы счастливы спрятаться где-то от настырной Дирлайи, но, увы, им не дано было разбираться в подгорных лабиринтах так же, как прожившей здесь всю жизнь матушке. А поскольку прятаться было бесполезно, пришлось выполнять поручения и делать вид, что только и мечтали побыть на побегушках у организатора гномьих торжеств. И если Ректор и принц крови почему-то отнесся с юмором к своему новому статусу, словно и не психовал еще недавно из-за того, что застрял в чертогах, то председатель Комиссии по неправомочным заклятиям находилась на грани нервного срыва. А чем чреват нервный срыв для мага двенадцатого уровня, да еще инфлананта, знали далеко не многие. Но те, кто знал, старательно избегали встреч с облеченной властью дамой. В том числе собственная дочь с иномирским бойфрендом, что еще больше раздражало Ювенарию Жесткую.
К тому же драгоценный муженек, куда лучше самой волшебницы разбиравшийся в домашней магии, вдруг решил учительствовать и, вместо того, чтобы помочь и поддержать, а еще лучше, взять на себя нежданный груз забот, почти все время проводил с юной вертихвосткой, непонятно с чего возомнившей себя целительницей. А в результате коллега Винченцо, совершенно не приспособленный для гномьей кухонной деятельности в силу особенности питания своей расы, хвостом таскался за Ювенирией и тяжело вздыхал, уже не радуясь собственной идее найти молодой супруге новое поле деятельности. Сами понимаете, нервный срыв не заставил бы себя ждать, если бы не откровенно веселившийся господин Ректор, которому непонятно как удавалось снимать накапливающееся напряжение. Почему-то ему совершенно не стоило труда убедить мгновенно закипавшую от одного вида кухни женщину, что он вот прямо сейчас, только что, буквально секунду назад вышел от Иоанна и полон сочувствия к тяжкому педагогическому труду друга. А кроме того, вот как раз от Иоанна выходя, он нос к носу столкнулся, ага, полсекунды назад, да-да, с чинно гуляющими по безликим коридорам Кимом и Эммой, так что сомневаться в высокоморальном поведении дочери Ювенарии не нужно. Занудно-витиеватая речь Игнатия, совершенно не соответствующая веселым искоркам в глазах, неизменно заставляла госпожу Жесткую не просто успокоиться, а начать смеяться.
Нужно отдать должное полиморфу, по крайней мере, наполовину он был абсолютно честен. Несмотря на то, что матушка Дирлайя постаралась загрузить его поручениями по самую макушку, Игнатий находил время заскочить к Иоанну и полюбопытствовать, как у них с Юноной идут дела. Заскакиванием визиты, как правило, не ограничивались, поскольку такой уникальный объект, как высший оборотень, служил прямо-таки незаменимым наглядным пособием. Но даже после того, как его заразили по очереди холерой, чумой, гепатитом, дифтерией, ветрянкой и корью, а потом быстро и весело вылечили, Ректор не утратил интереса к занятиям друга. Правда, от предложения переломать и тут же срастить какие-нибудь ненужные конечности вежливо отказался. Как-то ему даже удалось выкроить часок и самому дать Юноне урок, не имеющий однако к целительству никакого отношения. Полиморфы не зря считались одним из самых магически одаренных кланов – их способность пополнять собственный резерв и черпать силу извне во много раз превосходила аналогичные способности других разумных. Но, помимо врожденного дара, за свою долгую историю высшие оборотни разработали немало методик расширения внутреннего резерва и каналов подпитки. Именно этой ценной и, как показалось Иоанну, секретной внутриклановой информацией и поделился с девушкой господин Ректор. Целитель, у которого и свой резерв был немаленьким, да к тому же пребывание в ином, магически насыщенном мире позволило не только его расширить, но и научиться некоторым полезным трюкам, тихо похихикал и удалился из «классной» комнаты, чтобы не смущать друга и хоть чуть-чуть успокоить супругу.
А вот на счет Эммы и Кима Игнатий Ювенарии беззастенчиво лгал. Где они и чем заняты, он мог только догадываться, да и то смутно. Вдвоем он их ни разу не видел и, если и встречал, то лишь втроем с Габриэлем, причем весьма увлеченными обсуждением неких важных вопросов. Каких именно, Ректор не отказался бы узнать, но, стоило ему приблизиться, молодые люди умолкали и мгновенно переключались на светскую беседу. Даже когда он мышкой-норушкой попытался последовать за ними по коридору, Габриэль чутко повел плечами и безошибочно определил, что кто-то пытается подслушать. После того, как провалились несколько самых изощренных попыток выяснить, что за заговор плетет эта неожиданно спевшаяся троица, полиморфу осталось лишь грозно зыркнуть и пообещать Эмме допрос с пристрастием по возвращении в Мистбург. Реакция сплоченной компании повергла его в легкий шок. Парни, не сговариваясь, совершенно синхронно шагнули вперед и закрыли собой ведьму, сверля уже его – Ректора! – недобрыми взглядами. И не начни Эмма хихикать за их спинами, эти наглецы вполне могли додуматься выяснять кулаками отношения с принцем крови. Утешило лишь то, что развеселившаяся волшебница клятвенно пообещала все подробно изложить высокому начальству. Правда, хитринка в ее глазах и горький опыт не позволили оборотню полностью избавиться от сомнений.