Вчера ей почти повезло: какие-то ребята в парке пригласили зайти вместе с ними в крошечный зальчик пятимерного кинотеатра – как раз оставалось одно место. Раскачивающиеся кресла и летящие в лицо предметы не произвели на бывшую жабу особого впечатления. На протяжении десятиминутного сеанса она прислушивалась к веселым или испуганным выкрикам своих соседей и обнаружила, что далеко не всегда понимает их речь. И уж совсем растерялась, когда случайные знакомцы принялись делиться впечатлениями. Шурочке и раньше доводилось слышать сленговые обороты, но в данном случае их было больше, чем вразумительных слов, и девушка почти сразу совсем потеряла нить разговора. Поэтому когда долговязый лохматый парень, тот самый что и пригласил ее в компанию, предложил пойти вместе с ними на другие аттракционы, она вежливо отказалась. Теперь, с одной стороны, было жаль упущенного шанса, а с другой накатывала облегчение, что не связалась и не выставила себя посмешищем.
Вот и к тем, что сидели в углу подойти было боязно – слишком уж сплоченной и давно знакомой казалась их компания. А к кому еще? К трем девицам, весело обсуждающим каких-то им одним известных парней? К парочке - навязаться третьей лишней? Шурочка снова вздохнула. Очередная прогулка по городу, похоже, снова не обещала ярких впечатлений. Девушка повернулась к витринному окну и принялась разглядывать прохожих на улице. Там, по крайней мере, было большее разнообразие действий. Кто-то разговаривал на ходу по телефону, кто-то смеялся шуткам спутника, кто-то ссорился с лоточником...
Днем все выглядели занятыми, куда-то спешили. Шурочка с удовольствием погуляла бы вечером, когда и сама чувствовала в себе больше сил – все же ночной образ жизни изжить полностью не удавалось – и у людей было совсем другое настроение. Вечером все расслаблялись, уже не торопились по делам, отдыхали, больше обращали внимания на окружающих. Да, вечером, конечно, было бы куда интереснее... Но Гена уходил на тренировки, оставляя ее дежурить у ноутбука, а когда возвращался, было уже либо слишком поздно куда-то идти одной, либо пропадало всякое желание. Потому что хотелось, чтобы он снизошел до того, чтобы присесть рядом, перекинуться парой слов. Но нет, именно парой он и ограничивался, а потом поднимался на второй этаж, на запретную для нее территорию. Иногда возникало ощущение, что от чужих людей на улице она получает больше внимания, чем от него. Но девушка понимала, что по большому счету этим незнакомцам нет до нее никакого дела, так же, как и Гене. До бывшей жабы вообще никому не было дела. Вот если бы вернулся Иоанн... Или Ким... Или Эмма... Сейчас ей казалось, что в жабьем теле она каждый день получала больше внимания и тепла от двух одиноких мужчин, чем за все время жизни человеком. Тем, прежним Гене и Киму не было дела до того, что она – жаба, что с точки зрения многих их соплеменников омерзительна. Шурочка невольно задумалась, почему отталкивающая с людской точки зрения жабья внешность казалась им более привлекательной, чем ее человеческое тело. Может, она и теперь по человеческим меркам уродлива? Но ведь не стали бы они все так откровенно врать, правда? Даже Гена, еще до того, как узнал, что Шурочка это Шушха, говорил, что она симпатичная.
- Вы позволите? - Шурочка вздрогнула и резко вскинула голову. – Нехорошо, когда такая милая девушка печалится в одиночестве.
На нее, улыбаясь, смотрел незнакомый парень. Это было настолько неожиданно, настолько противоречило всему, о чем девушка только что размышляла, что она ляпнула то, что больше всего ее заинтриговало:
- Почему вы назвали меня милой?
- Может, потому, что вы милая? – он усмехнулся и облокотился на спинку стула напротив. – Или вам никто до сих пор этого не говорил?
- Говорили, но... – растерянно начала Шурочка и замолчала.
- Но не те, от кого вы хотели бы это услышать? Кому поверили бы? Мама с папой, например? – он тихо засмеялся. – Держу пари, вы считаете себя серой мышкой.
- Серой жабкой, - фыркнула девушка, но тут же спохватилась: - Почему вы не садитесь?
- Вы не предложили, - усмехнулся парень и, выдвинув стул, посмотрел на нее, ожидая приглашения.
Шурочка открыла уже было рот, чтобы озвучить так изящно навязанное ей решение, но вдруг за спиной резко прозвучало:
- И не предложит! Совсем уже обнаглели! Среди бела дня к незнакомым девушкам пристают! Вали отсюда, бездельник!
Бывшая жаба застыла, опешив, не понимая, что теперь делать. Перед парнем вдруг стало очень неловко. Да и не хотелось, чтобы он уходил. Следовало бы обернуться, объяснить внезапной заступнице, что не стоит той лезть не в свое дело. Но Шурочка настолько растерялась от этого неожиданного и совершенно ненужного вмешательства, что даже не сразу поняла: она знает этот голос. А незнакомец тем временем все смотрел на девушку, ждал, что она решит. Не дождался. Валентина вырвала у парня из рук спинку стула, оттеснила его плечом и сама заняла место напротив Шурочки. Разрешения, кстати, не спросила. Молодой человек в последний раз взглянул на девушку, вздохнул, пожал плечами и исчез где-то в глубине зала.