Шурочка допивала уже третий стакан сока, когда наконец возникло осознание: она чувствовала и действовала по-человечески! Покрутив эту мысль так и эдак, девушка неожиданно пришла к выводу, что, похоже, это ей совсем не нравится.
* * *
Даже похожий на гнома-переростка, Иоанн все равно выделялся на фоне окружающих, и Габриэлю казалось, что целителя обязательно кто-нибудь узнает. Однако гости скользили взглядами по его высокой фигуре с отстраненно-равнодушным любопытством.
Личина Юноны заставила кубра прыснуть со смеху. Единственное, что осталось во внешности меченной неизменным – это шокирующая привлекательность. Остальное Эмма переделала полностью. Неестественно прямые платиновые волосы обрамляли рваными прядями разной длины милое, но уже не идеальное личико. Нежные, интриговавшие тайной фиалковые глаза теперь сверкали ослепительной синевой, а губы приобрели вызывающе-яркий оттенок коралла. Формы совершенной фигуры казались несколько утрированными за счет неправдоподобно тонкой талии. На Юнону обращали внимание, к ней прилипали взглядами, ее вожделело на менее половины мужчин в чертогах, независимо от расовой принадлежности. Габриэлю даже стало немного жаль вампира, вынужденного в целях конспирации сопровождать на этом празднике Ювенарию. Хотя его молодая жена, похоже, совсем не наслаждалась всеобщим вниманием, напротив, всячески старалась спрятаться за спину целителя. Габриэль лишний раз поразился мастерству Эммы.
Впрочем, сама Эмма поразила его куда больше. Еще в родном мире квартерон старался изжить в себе любые ростки тщеславия, для него, урода, оборачивавшиеся лишь усугублением комплексов. Но он ценил и даже уважал это качество в других кубрах, ведь для его расы внешняя привлекательность была не только даром, но и искусством. Поэтому то, что Эмма сотворила с собой, казалось ему настоящим подвигом. Добровольно стать уродиной?! Ни один из его соплеменников никогда не пошел бы на подобный шаг. Габриэль напоминал себе, что в этом мире совсем иные понятия о красоте, но все равно жертва казалась ему непомерной. Кубры посчитали бы такую Эмму еще более уродливой, чем он сам. Инкуб понимал, что для окружающих девушка выглядит обычной невзрачной серой мышкой. По меркам его народа рыжая ведьма не была красавицей, и все же многие суккубы изошли бы завистью к тому шарму, что придавали Эмме светящиеся в глазах интеллект и чувство юмора. Но не теперь. Блекло-каряя радужка и чуть удлиненный нос почему-то придавали лицу девушки выражение сонливости или заторможенности, словно их обладательница не слишком четко представляет, где и зачем находится.
От одного взгляда на нее Габриэля пробирала дрожь. Но великий Шахеф и здесь пришел на помощь.
А то ли красота, что ярко блещет?
Такой ли фарт ценителю обещан:
Обертка с непонятно чем внутри?
Иль свет души – пророческий и вещий?
Лишь однажды, поймав прямой взгляд, Габриэль разглядел за личиной настоящую Эмму и тут же нахмурился, почувствовав ее беспокойство. Он посмотрел на Кима и понял, что тот тоже напряжен.
- Что случилось? – прошептал он одними губами, слегка наклонившись к молодому человеку.
Хоть Эмма и замаскировалась, ни он, ни тем более, Ким, не собирались оставлять ее одну. Да и вообще кубр чувствовал себя куда комфортней в компании этой пары, чем со всеми остальными. Что произошло между Иоанном и Игнатием он так и не понял. Когда наконец удалось найти всю компанию, напряжение определенно достигло какой-то пиковой точки. Целитель выглядел так, словно готов связать Ректора и закатать в какой-то дальний сундук, только бы знать, что тот никуда не делся. Сам оборотень сохранял невозмутимость каменной статуи. Прочесть по его лицу что-либо не представлялось возможным. Остальные казались расстроенными. Но стоило Габриэлю приблизиться, все пятеро, не сговариваясь, произвели тот самый маневр, который так удачно отработала их собственная троица – уставились на него прошлогодними глазами и сделали вид, что вели светскую беседу. На вопрос, что все-таки случилось, никто отвечать не стал. Прям как Ткачиха Судеб – мимо ушей пропускали. Зато за идею с личинами ухватились. Особенно Игнатий. Собрался, принялся отдавать указания, да такие толковые, будто всю жизнь сам только трансфигурацией и занимался. Ну, это Габриэлю показалось, что они толковые, да и Эмма покивала согласно, когда он передал ей пожелания Ректора. Тогда инкуб, хоть и почувствовал ее напряжение, но отнес за счет общей нервозности. Но он успел уже неплохо узнать рыжую ведьму и понимал, что если бы девушка беспокоилась о приеме, то уже должна была расслабиться и просто делать дело.