Как оказалось, напрасно. Пробуждение на закате было мучительным и совершенно беспамятным. Спина и шея у гнома затекли от длительного пребывания в неудобной позе – спал он почему-то на коротком даже для него диванчике. Глаза открываться отказывались, а открывшись, не подарили зрелища умнее, чем батарея хрустальных бутылок. Откуда-то приблудилась шальная мысль: «А я и не знал, что у Ната такие запасы». Кряхтя и постанывая Дарбли сел, подождал, пока голова перестанет кружиться и обвел взглядом ректорский кабинет. Игнатия нигде видно не было. Посетовав на отсутствие отвратительного на вкус, но такого действенного антипохмельного зелья матушки Диралйи, декан сподобился встать и, придерживаясь за стенку, пополз к клозету. На последнем мучительном рывке ему пришла в голову светлая мысль, что Ректор по праву мог занять стратегический пункт раньше, и гном для начала вежливо постучал в прикрытую дверь. Ответа не получил и рискнул все же оную дверь толкнуть. Та услужливо отворилась. Туалет был пуст, что одновременно и радовало, и разочаровывало. На мгновение Дарбли задался сакраментальным вопросом, куда все же делся оборотень, да и был ли он вообще. Но все же решил отложить решение на потом – пить хотелось сильнее. Лишь спустя пятнадцать мину, уже почти придя в себя, проректор по воспитательной части вывалился из клозета с твердым намерением поднять по тревоге весь Университет, но найти друга.
Не успел. Игнатий ворвался в кабинет – отвратительно трезвый, свежий, подтянутый и деятельный.
- Дар! Хорошо, что ты проснулся! У нас куча дел! За два дня нужно успеть многое.
- За два дня?! – опешил гном, совершенно не понимая, какие такие дела могли вдруг свалиться на его больную голову, когда их наоборот должно стать поменьше с появлением Ректора. И при чем здесь два дня? Что за срок? К чему?
- Да-да! – весело подтвердил оборотень. – Думаю, именно столько понадобится Киму и Эмме, чтобы добраться до иномирского аналога Печального и построить стационарный проход. Нам нужно их встретить.
- Встретить? На Печальном? – опешил декан, и без того неторопливые мозги которого в настоящий момент вовсе ворочались с трудом.
- Дар, ты снова тормозишь, - рассмеялся оборотень, но тут же нахмурился: - А вообще, тебе не кажется, что нечестно убивать весь мой стратегический запас коньяка за какие-то четыре дня? Мне, разумеется, не жалко, но о здоровье подумал бы.
- Убивать? Запас? – окончательно растерялся гном. – Да я... да ты же... Мы же вместе...
- Дар? – Ректор посерьезнел, подошел вплотную к другу и вгляделся в его бородатую физиономию. – По-моему, для тебя было многовато. Может, позвать целителей?
- О чем ты? – Дарбли захлопал глазами.
- О глюках, кажется, - Игнатий потер подбородок. – Я, конечно, понимаю, что ты по мне скучал, но то, что тебе привиделась моя компания, это уже симптоматично.
- Мне не привиделось! – взвыл трансфигуратор. – Ты здесь был! Вчера утром! И весь день! Пили вместе!.. – он вдруг резко замолчал и испытывающе уставился на полиморфа. – Ты мне мозги пудришь, - вынес вердикт через минуту. – Да-да! Точно! Ты небось мне какие-то тайны по пьяни выболтал! А теперь врешь, - он тяжело вздохнул и покачал головой. – И чего я такой компанейский? Нужно было тебе одному подливать, да уши развесить... А так... не помню я ничего, - понуро закончил свою пламенную речь.
Игнатий похлопал друга по плечу и ловко ушел от комментариев:
- Дар, у нас действительно много дел. Для начала нужно поговорить с Винсом и Венни. Они там что-то интересное и важное надумали. Так что, пошли.
* * *
Один день и две ночи, проведенные в мире Кима, показались кубру вечностью. Не потому что ему так тяжело далась дорога. Просто за этот короткий срок Хранитель Памяти умудрился узнать о себе самом много нового. И это новое никак не хотело укладываться в привычные представления, не лезло в рамки поведения, сбивало с толку и пугало непредсказуемостью собственных проявлений. Перемены в сознании инкуба начались с той самой минуты, как троица вывалилась из мерцающего портала.
Сказать, что Габриэль ошалел от молодого мира – не сказать ничего. Такое количество силы не укладывалось ни в его голове, ни в его накопителях. Представив, что он сейчас может намагичить, бедняга откровенно испугался. Что там Эмма говорила? Колдовать только на резерве? Нет уж, увольте! У Габриэля еще никогда в жизни этот самый резерв не был заполнен под завязку. Крохи маны, что посылала Ткачиха, в старом мире позволяли чувствовать себя почти всемогущим, но здесь... Даже мысль о том, что предстоит строить портал, что именно за этим он сюда и прибыл, заставляла содрогаться. «А придется, - одернул он сам себя. – Так что сосредоточься и привыкай к новым ощущениям. Чтобы потом без жертв обошлось».