- Как женишься?!
- На ком?!
- Когда?!
- А помолвка?!
- Какое время?!
- Ты не можешь!
- Это подстава!
Перебивая друг друга, завопили Ректор и целитель. Гном потряс головой, быстренько наполнил и опростал еще один кубок, а потом замахал на друзей руками.
- Да не сейчас, не сейчас, какая разница когда, вообще?! – он перевел дыхание и счастливо сообщил: - На ней...
- На ком? – настороженно переспросил Иоанн, переглянувшись с Игнатием.
- На Маглине... – выдохнул Дарбли, и глаза его подернулись мечтательной дымкой.
* * *
Габриэль с любопытством рассматривал драконов. Здесь, глубоко под горами, в полумраке огромного едва освещенного грота, они сами казалась утесами, пиками, отрогами или чем-то еще столь же гигантским и монументальным. Инкуб чувствовал себя песчинкой пред ликом вечности, и поверить в то, что драконы и есть основа этого мира, было проще простого. Но квартерон знал, что это не так. Драконы были лишь воплощением этой основы, ее стражами, ее волонтерами, ее волей. Когда-то, столетия назад, у Ткачихи Судеб тоже были стражи. О, они были так же огромны и устрашающи, но далеко не так прекрасны, как эти ящеры. Самому Габриэлю, разумеется, никогда не доводилось видеть арахнидов, ведь они сгинули первыми, ознаменовав своей смертью начало кончины мира. Но кубр отлично помнил изумительную гравюру Дорфума, считающуюся одним из величайших творений искусства предзакатной эпохи. Ведь эта гравюра, украденная в одной из самых недоступных частных коллекций, почти три года украшала стену его кабинета. Арахниды наводили ужас, заставляя верить, что Ткачиха не спит никогда и помнит каждого. Драконы же казались воплощением несбыточной мечты, песней реальности. Габриэлю даже пришла в голову мысль, что возможно, прежде, когда его собственный мир был еще юн, арахниды тоже выглядели не такими чудовищами. Ведь никто из его сгинувших теперь современников не помнил времен, когда мертвый мир еще умел петь.
За немощность и злой узор морщин
Не осуждай ни женщин, ни мужчин.
У старости совсем иная прелесть:
Не в играх, а в познании причин.
Привычно всплыли в памяти странной подсказкой строки Шахефа. И сразу подумалось, что, какими бы мудрыми ни казались драконы, стражи Ткачихи могли бы поведать куда больше, чем эти прекрасные создания. Возможно, если бы квартерону удалось сейчас вспомнить хоть что-то из того, что насильно впихнула в его голову Ткачиха Судеб, он смог бы с большей уверенностью судить о древних стражах. Но, каким бы странным это ни казалось, после перехода в эту реальность память мертвого мира словно закрылась, спряталась где-то в таких тайниках сознания, о которых Габриэль и сам не имел представления.
Три исполинских тени молчали и почти не двигались, заставляя квартерона нервничать. Он понимал: что-то пошло не так при построении прохода в незнакомый ему, а может быть, и вовсе неизвестный кубрам мир. Инкуб не знал, что именно, но чувствовал беспокойство и недовольство драконов. И хотя хранители этого мира не имели над ним власти, желания спорить или конфликтовать с ними не было никакого. Пауза все тянулась, и Габриэль лишь усилием воли заставлял себя не менять расслабленной позы, скрывая нарастающую неуверенность. Он ведь уже надеялся, что эта встреча не состоится.
После их прибытия все завертелось так быстро! Сначала гномы отвели их к яшмовой королеве, но ту больше занимали рыжий целитель и меченная девчонка, да и вообще аудиенция не продлилась и двух минут. В помещение совершенно бесцеремонно ворвались еще один гном и какой-то очень сильный маг, расу которого Габриэль определить не смог. Они тоже в первую очередь поприветствовали своих знакомых, и лишь потом представились, как декан Дарбли и Игнатий Ректор. После чего гном утащил меченную в сторонку и принялся что-то выспрашивать, Ректор связался с кем-то с помощью магического зеркала и тут же умчался, а Иоанн, получив указание от королевы, стал объяснять самому Габриэлю, в какой именно мир нужно строить проход. К тому моменту, как мужчина со странными, показавшимися инкубу до дрожи чуждыми существами на плечах и женщина, у которой поначалу был, а потом куда-то потерялся белый дракон, шагнули в чертог королевы, там собралась уже целая толпа. Хорошо еще, что Габриэль не сразу понял, что Игнатий привел с собой вампира, а то и проход построить бы не смог. И так еле сдержался, когда сообразил, чем пахнет от этого импозантного джентльмена. Некоторое время в помещении царил настоящий хаос приветствий и восторгов, а потом черный дракон, который появился вместо белого, буквально за пару минут озадачил и разогнал всех. Вампир подхватил Юнону и, к удивлению Габриэля, впился ей в губы страстным поцелуем. А меченная словно только этого и ждала! Все почему-то страшно развеселились, зааплодировали и принялись эту пару поздравлять, после чего дракон велел проводить влюбленных в их апартаменты. Что парочка гномов-стражников, которых вдруг невесть откуда появилась аж целая дюжина, с радостью и сделала. Еще двое бородачей отправились показать комнаты Ректору, который уволок с собой целителя, чему последний, кажется, совсем не обрадовался. Декана Дарбли увела яшмовая королева. В пару вновь прибывших вцепилась миниатюрная женщина, явно обладавшая бульдожьей хваткой. Их тоже куда-то провожали гномы. А фантом черной королевы привел Габриэля сюда, в эту пещеру, где он и увидел драконов во всей их красе.