Кошка задумчиво прикрыла нос хвостом и снова притворилась равнодушной ко всему вокруг.
ог позволить.
Крылатая тварь прищурилась и по-новому оглядела окружающее ее не-пространство. Оценила его чуждость. Прочувствовала неосознанную враждебность. Вникла в необоснованную жадность. И поняла, что нельзя прорываться тараном, как глупые мыши. Прежде категорически доброжелательная, теперь кошка решила бороться за себя и свое возвращение к хозяйке. Однако эта мысль тоже вдруг показалась нелепой. У гордого зверя не могло быть хозяев. Друзья – да, те, кто любит – сколько угодно. Но равные. Такое положение вещей нравилось зверю намного больше, и его следовало утвердить в мировоззрении всех остальных. А для этого опять же следовало вырваться из враждебного межмирья.
Кошка задумчиво прикрыла нос хвостом и снова притворилась равнодушной ко всему вокруг.
Глава десятая
* * *
Того, что на него свалилось в волшебном мире, Ким никак не ожидал. Он вообще не планировал задерживаться здесь. Дома ждали дела, которые требовали его присутствия. В первую очередь – Генка. Кима беспокоило, что ни сам друг, ни Иоанн, ни Фиона так и не озвучили диагноз. Боксер просто послал его от всей широты души и заявил:
- Не дождешься!
А дракон и целитель оказались такими скользкими дипломатами, что молодой человек ни разу не понял, как же им удалось так ловко не отвечать на вопросы. И все же тайна, которая связала этих троих в последние дни, не давала покоя. Поэтому даже ненадолго Ким не хотел оставлять Генку одного. Но Габриэль за каким-то чертом пожелал потащить за собой Шурочку на Бардси, а та вдруг взбрыкнула и согласилась, преспокойно бросив своего драгоценного. Да, Клавдия Карловна обещала навещать Генку каждый день. А сам боксер, узнав, что бывшая жаба временно не претендует на его святая святых, тут же помчался в кухню, и уже через полчаса аппетитные запахи и фальшивое пение обещали роскошный ужин. Ужин и состоялся. Генка превзошел сам себя. Он шутил, смеялся и совсем не выглядел больным. Собирался, проводив друзей, отправиться на тренировку. И все же, все же...
Ким связывался с ним каждый день. Теперь – и из другого мира. Друг был весел. Только это и удерживало молодого человека от того, чтобы наплевать на все и помчаться домой. А волшебный мир закрутил его в совсем уж неожиданных событиях. И неприятных. Ким всегда был затворником и считал себя мизантропом. Оказаться в центре внимания прессы – последнее, чего он ожидал от себя и от своей жизни. Однако Верховный совет магов решил иначе.
Теперь, когда внутренняя угроза была устранена, и воины раскола не замышляли очередную диверсию, правительство мира магии решило приоткрыть завесу тайны контакта. Эмма, в отличие от самого Кима, у которого перспектива стоять перед «камерами» и давать интервью вызвала откровенный ужас, сразу стала серьезной.
- Придется потерпеть, - вздохнула она и закусила губу. Этот невинный жест напомнил молодому человеку, что терпеть ему приходится, да... С той минуты, как они прибыли в Мистбург, ведьма-профессор была нарасхват. Ким и не видел ее почти. Это бесило. Точнее, бесило другое: он все время ловил себя на том, что как мальчишка крутит головой, стараясь разглядеть в постоянно окружающей его толпе знакомую золотистую макушку. Даже днем, когда жизнь волшебного города практически затихала, его не оставляли в покое. Драконы, советники, администрация Университета.
- Да какого черта! Почему я должен это терпеть! Я им что, звездюлька попсовая?! – взорвался он как-то, узнав, что в ближайшие три часа ему грозят еще два интервью.
- Ким! – Эмма посмотрела на него с сочувствием и покачала головой. – Пойми, прессе нужно кинуть кость. Необходимо отвлечь их от уже созданной мною жизни. Нужна сенсация, такая, чтобы все забыли об этом. Только поэтому на нас сейчас так давят. Если ты не понял, некоторые интервью не идут в эфир, их откладывают, чтобы запустить позже, когда нас не будет. И, возможно, долго.
- Почему не будет? – не понял молодой человек.
- Потому что мы уйдем в карман создавать новый мир. И знать об этом пока никому не нужно – советами замучают. Потерпи, а? Как только будет возможность, постараемся сбежать хоть ненадолго. Ой! У меня же через полчаса выступление в Нью-Лориэне! Все, я побежала!