— А без сердца можно?
Он краснеет еще больше — интересно, до какой же степени можно краснеть?! — и начинает торопливо рыться в планшетке, совсем еще мальчишка, года двадцать два, видно, только из училища, так хочется быть строгим при исполнении служебных обязанностей, а не получается, вон даже пот на лбу выступил. Ничего не находит, снова берет домовую книгу и смотрит уже не на Лиду, а на меня.
— Не положено — без прописки, — упрямо повторяет он. — Мое дело такое — я вас предупредил. А дальше будем принимать меры.
Он. приподнимается и берет свою фуражку, но я силком усаживаю его на место.
— Что же нам делать, лейтенант?
У него вздрагивают губы. Вот чудак, неужто обиделся?
— Ребята, — вдруг говорит лейтенант, — я даже не знаю, как вам быть, но прописаться нужно обязательно, иначе у вас могут быть неприятности. Закон есть закон.
Какое это хорошее слово — «ребята»! Мы с Лидой переглядываемся: румяный лейтенант начинает нам нравиться.
— Извините, пожалуйста, — говорит Лида. — Я завтра же займусь пропиской. Вы правы — закон есть закон.
— В том-то и дело, что я прав, — как маленький, радуется лейтенант Лидиному извинению. — Вас не пропишут к нему, понимаете?
Час от часу не легче.
— Почему? — в один голос растерянно спрашиваем мы.
— Он же сам на квартире, — объясняет лейтенант. — Не может же он к себе квартирантку пустить! Хозяйка не разрешит, метров маловато, и вообще не положено.
— Что ты заладил: положено не положено! — злюсь я. — Какая она может быть квартирантка, если она моя жена?
Лейтенант вздыхает. Он еще, наверно, не привык иметь дело с такими тупыми людьми, как я.
— Послушайте, гражданин, — терпеливо убеждает он
меня, совсем позабыв про хорошее слово «ребята»- да и как его перевести в единственное число: «парень»? — Я вам верю, что она ваша жена. Но для прописки этого мало. Для прописки штамп в паспорте нужен, понимаете. Тогда все будет по закону. А так она и жена и не жена, то есть она, конечно, жена, но и не… Тьфу, совсем вы меня запутали!
— Ну, а если у человека другой штамп? Если ему некогда, да и неохота заниматься всякими штампами? Неужели нельзя все оставить так, как есть?
— Не положено! — Тут лейтенант тверд, как гранит.
— Слушай, — говорю я, а внутри у меня жжет, будто ложку горчицы проглотил, — ты человек или…
— …милиционер? — подхватывает лейтенант и вытирает своей ослепительно белой перчаткой пот со лба — на перчатке остается влажная темная полоска, он замечает это и раздраженно сует перчатку в карман. — Я милиционер, а ты пижон. Понятно?! Если б я не был человеком, я выселил бы ее отсюда еще три недели назад, когда получил первый сигнал. А я до четвертого дотянул, все думал, что эта Муха угомонится! — Он спохватывается, что выдал какую-то милицейскую тайну, взлохмачивает свои льняные волосы и с отчаяньем машет рукой: мол, семь бед — один ответ. — Я ж тебя знаю, уже полгода на участке, вижу, что ты за человек. Вот и дождался, что мне за халатное отношение к жалобам трудящихся выговор влепили. Понятно?!
— Да какая ж она трудящаяся? — с изумлением восклицаю я. — Она ж спекулянтка, она свой дом в насос для выкачивания денег превратила! Да ее давно раскулачить пора.
— Все знаем. — Лейтенант приглаживает ладонью волосы. — Все знаем, и все на законном основании. Дом — личная собственность, пускать жильцов не запрещается, а даже, наоборот, при еще существующем жилищном кри… то есть при нехватке жилья, поощряется. Цветочки продает со своего участка, наемным трудом не пользуется. Вот так-то. Не хочет она вас у себя держать, потому всю эту кашу и заварила.
— Слушай, — говорю я, — а что, если я ее… Лейтенант нервно теребит вторую перчатку.
— Еще чего! На вверенном мне участке никаких хулиганских выходок нет и не будет.
Мы все трое весело смеемся.
— Как вас зовут? — спрашивает Лида. — А то мы все «лейтенант», «лейтенант»…
— Сергей Антонович, — говорит участковый и засовывает в планшетку домовую книгу. — Можно просто Сергеем.
— Так что ж нам все-таки делать, Сергей? Искать другую квартиру?
— А что от этого изменится? — отвечает он. — Двадцать четыре метра вы не найдете, даже восемнадцать, чтоб перепрописаться. У вас один выход: «ели вы ему жена по жизни — оформляйте развод, зарегистрируйтесь. Жену — к мужу или мужа к жене всегда пропишут.
Лида отворачивается и барабанит пальцами по подоконнику.
— Когда ж она сейчас будет всем этим заниматься? — примирительно говорю я. — У нас защита дипломов, госэкзамены на носу.