Горянова помялась, но потом, почти сразу, развернулась, чтобы дать гостю простор для маневра:
— Добрый вечер, Альгис Саулюсович! Проходите, конечно… Простите мне мою растерянность, но я никак не ожидала увидеть Вас здесь… в столь поздний час.
Мужчина, даром времени не терявший, а потому уже уверенно снимавший роскошное пальто, смерил ее еще раз, немного задержавшись на босых ногах с красными каплями накрашенных ногтей, и добавил с явным удовольствием, пока она захлопывала входную дверь:
— Намекаешь нетривиально, что, появившись без приглашения после девяти вечера, я нарушаю все возможные нормы этикета? — Истомин сделал небольшую паузу и протянул Горяновой свою верхнюю одежду, мол, хозяйка, что стоишь — ухаживай.
Даринка пальто приняла, а Истомин, наблюдая, как она недоуменно застыла, решая, что делать дальше, продолжил разговор:
— Боюсь тебя расстроить, Дарин, но в российском менталитете вполне приняты поздние неоговоренные визиты, если они сопровождаются обильными возлияниями, дифирамбами хозяевам и ценными подарками, — и, как фокусник, поднял к Даринкиным глазам увесистый пакет, который всё это время держал в руках.
— А предполагаются возлияния? — удивилась Горянова, вешая на плечики его кашемировое великолепие.
Истомин громко рассмеялся:
— Предполагаются! Я свято соблюдаю все традиции моей многострадальной родины… Вот бутылочку Гран Марнье Кюве дю Санкантенэр Оранж захватил, говорят, девочкам очень нравится…
— Долго название запоминали? Репетировали, наверное, — не удержалась и съязвила Горянова.
— Да нет… не долго… Пока память позволяет, — он так и не убрал улыбку с лица. — Но сначала вот, возьми, — и Истомин достал из кармана Даринкин телефон.
Горянова ахнула от радости и, тут же забыв про гостя, побежала поскорее ставить телефон на разрядку, походя кинув незваному посетителю:
— Проходите, Альгис Саулюсович, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.
— Где располагаться? — догнал Даринку вежливый вопрос.
— Если хотите следовать европейскому этикету, то в зале, а если русскому, то на кухне, — крикнула Горянова уже из спальни, сосредоточенно держа в руке мгновенно подключенный к питанию телефон и ожидая время, когда благословенный заряд позволит, наконец, экрану загореться.
Даринкино сердце отсчитывало секунды, но вот экран зазвучал знакомой мелодией, и Горянова тут же ввела пинкод.
— Так, — лихорадочно листала она, — сорок шесть звонков от Пашки Волкова, четыре от Савелова, один от Завирко. И все? А сообщения? Так, снова Волков, Завирко, реклама, будь она неладна, и… — сердце девушки радостно пропустило удар.
Ванечка писал: «Выхожу в ночную смену. Утром буду у себя дома. Вечером встретимся». «Хорошее сообщение, в общем и целом…» — тут же решила Даринка, успокаиваясь.
Правда, не было там сегодня привычного чмока и нежных глупостей вроде «моя сладкая девочка», но это даже ничего, это нормально, да и странно было бы ждать подобного изъявления нежных чувств после ссоры. Горянова отложила телефон и, уже рассудительная, пошла развлекать вечернего гостя.
То, что Истомин и не подумает располагаться в кухне, Даринка знала наверняка, он не из тех, кто будет мирно болтать с хозяевами, уютно попивая чаёк. Полуночный олигарх даже место себе в доме выберет самое дорогое и пафосное — Даринкин широкий белый кожаный диван, тот самый, обновленный когда — то веселой женской тройкой с Геркой вкупе. Воспоминания о мажорчике заставили Горянову улыбнуться. Вот кого ей здесь сейчас не хватало, он сгладил бы эту достаточно пикантную ситуацию и не позволил бы девушке ни на мгновение забыться, переведя все в привычную насмешку. Но Герка уже был недосягаем, а значит, нужно было справляться как — то самой. И ощущение неловкости снова сжало Даринкино сердце. «Блин!» — вынуждена была признаться самой себе Горянова, что она не может спокойно воспринимать Истомина, потому что в ее глазах, в ее внутреннем ощущении он для нее мужчина, и это уже никак не исправишь. А то, что их теперь связывала общая история, только добавляло проблем. Истомин теперь ей еще и обязан… Нда… Ситуация!
Но нужно было уже как — то общаться, и Горянова, натянув вежливую улыбку, шагнула в комнату, все еще испытывая неловкость (было немного странно видеть этого котяру вечером у себя в квартире). Между тем вечерний гость чувствовал себя вполне уютно: поставил на журнальный столик тот самый большой пакет, а сам обитал на Даринкином огромном диване, увлеченно листая каталог элитной мебели…