«Да! Всё снова обрело гармонию», – подумала спустя два часа счастливая Даринка, засыпая на любимом плече.
Глава 8
Дни текли. Даринка погрузилась в работу, и все тревоги метущейся неуверенностью души были вскоре позабыты. Проекты сданы. Выплаты по ним и премиальные получены. Снова поиск, налаживание связей, выход на соседнюю область и сладкие ночи с Ванечкой. В общем, жизнь!
С Лилькой они подружились всерьёз и надолго. Резенская так извинялась за испорченное воскресенье, что подарила Горяновой билеты в старую Мариинку на балет Минкуса «Дон Кихот» и оплатила той прямой рейс на самолете туда и обратно. Даринка жест оценила и предложила Эльке разделить на двоих такое невероятное приключение. А сама мысленно вздохнула оттого, что Ванечка точно с ней не поедет. Он балет не любил, да и как можно любить то, что видел только в школьную пору, изредка бывая на утренних спектаклях уездного театра, где не первой свежести балерина, выполняющая несложные па, с глухим стуком мамонта-переростка привычно опускалась на запылённую сцену.
А вот для Даринки балет был мечтой. Она смотрела все передачи канала «Культура», связанные с ним, за баснословные деньги покупала билеты, ещё будучи студенткой, когда столичные звезды, делая чёс по городам и весям России, заглядывали к ним в город на огонёк.
Поэтому день 10 ноября она ждала, как манны небесной. И он вот-вот должен был наступить. Лилька обсуждала с Даринкой их питерский маршрут: девчонки прилетали днём, и у них до спектакля оставалось семь часов чистого времени, которое хотелось потратить с толком. И Даринка уже предвкушала, как увидит воочию в Русском музее одну из поразивших ее когда-то хулиганских картин Михаила Ларионова «Венера».
Добрые мысли, как всегда, прервали. Позвонила Элька, чтобы в слезах сообщить, что «эта паскуда, с которой Володька тогда целовался» порвала то самое итальянское платье и выдрала Эльке большой клок волос.
- Сильно?
- Порвала? – горестно всхлипнула Элька.
- Да нет, – привычно спокойно отозвалась Горянова, – я про волосы твои.
- Да не очень, – жалостливо ответила та, – но я тоже в долгу не осталась! Я ей нос расквасила. А платью каюк! Эта дрянь, что не порвала, то своей кровью вампирской угваздала. Я стирала, а она всё равно осталась!
- Молодец! – равнодушно выдала Даринка.
- Кто молодец? – насторожилась мелкая.
-Ты молодец! Ты ведь действительно изо всех сил пыталась его спасти? Значит, молодец! Всё, что могла, ты уже сделала...
- Ты ведь не обижаешься, Даринуш? – Элька подозрительно шмыгнула носом.
- Нет, – спокойно ответила Даринка, – я уже привыкла. Что-то ещё, Эль?
- Да! – растерянная отсутствием отповеди, Элька забыла, что хотела сказать.
- Эля, – поторопила её Горянова, – я занята, так что, если есть, что сказать, слушаю, говори!
Мелкая чего-то тянула, а это, по Даринкиному опыту, был признак мошеннической артподготовки. Так и случилось:
- Даринулечка, – голосок у сестры стал нежнейшим , – у меня ведь День рождения через месяц.
- Я помню.
- А можно, ты вместо подарка оплатишь узким, таким узеньким-преузеньким, вот такусеньким кругом поход в «Злату Прагу»?
Даринка только выдохнула:
- Это дорогое местечко, Эль! Боюсь, я в том месяце не потяну! У меня проекты только намечаются, и в декабре предполагается голый оклад. А мне ещё жить и новый год встречать… Подарки опять же…
- А я всё придумала! – от слез в голосе мелкой не осталось и следа, лишь непробиваемый энтузиазм. – Там в будние дни до 16. 00 огромная скидка, вот мы и отпразднуем днем. К тому же там есть ланч от шефа по вполне приемлемым ценам, а я всем потом буду хвастать, что в самой «Злата Праге» день рождения справляла.
- Ладно, – не стала спорить Даринка, – я подумаю. Позвони мне вечером.
- Ты самая лучшая! – завизжала в трубку Элька и, не прощаясь, отключилась.
А Даринка пробурчала себе под нос:
- Ох, знаю я этот твой узенький круг! Человек двадцать, не меньше!
- Даринела Александровна! Прямо завидно! Кто б меня так любил, как ты свою Эльку! – вмешался Савёлов, невольный свидетель родственного разговора и дальнейших морально-финансовых терзаний своей любимицы. – Так уж и быть, ради аттракциона вашей сестринской щедрости могу выписать в декабре Вам январский оклад вперёд. А то, боюсь, маленькая гулянка вашей сестры в «Злата Праге» влетит в серьезную копеечку, и вас оставят мыть посуду там на ближайший год в качестве компенсации.