Она встала, прошла немного и снова обернулась:
-Ты плохие мысли-то гони! Человек сам перед собой совесть помнить должен. А за других решать – дело гиблое. Ты на себя смотри, а за других не думай, на всех сил не хватит! Прости ты им, коли обидели. Зло держать – словно сердце зажать! А Господь тебя сохранит, доченька!
И она вышла. А у Даринки словно с плеч груз огромный сняли. И всё показалось таким мелким, таким глупым.
«Правда, что это со мной? – подумала она и свободно, легко улыбнулась. – Отставить кисейных барышень и их рефлексию до старости! Маразмом буду страдать потом!»
И Даринка, скоренько домыв последнее окошко, поскакала лепить пирожки. «А всё-таки, какая проницательная у Ивана бабка! Ей бы дознавателем работать!»
- Вера Григорьевна, – спросила Даринка потом, когда они уже раскатывали тесто, - а вы случаем в органах не работали?
-Тфу! Паралич табе рашшаби! Удумала чего! – возмутилась она. – И как такое у голову пришло?
-Да просто вы наблюдательная очень, – не стала скрывать Горянова, – вот я и предположила, что это у вас профессиональное.
- Ага, профессиональное! – кинула головой Вера Григорьевна. – Вот будет у тебя муж – ёбарь, что мой Василий Митрофанович, тогда узнаешь енто самое, профессиональное! Хорошо мой Ванькя по бабам не ходок, а то хлебнула б горюшка с моё! Профессиональное! Тфу ты! Сказанула…
Горянова не удержала и засмеялась:
- А что, Вера Григорьевна, – спросила она потом шёпотом, – Василь Митрофанович в этом срамном деле был спец?
Вера Григорьевна словно не услышала. И они с Горяновой в молчании минуту-две лепили пирожки и складывали их на противень.
- Василь Митрофанович, – вдруг потянула женщина и доверительно, с удовольствием наклонилась к Даринке, – мой-то душеньку из меня вымал. Вот оно как было! И ночки одной спокойной не помню молодой-то. Всё мне спать не давал! Да ты ж, поди, сама знаешь? Мой Ванькя и статью в няго, и силлишей. Тольки не блядун!
Вот и поговорили! Вот и славно!
Глава 11
Поездка в деревню вернула Горяновой былую безмятежность. Отдавая дань просроченных ночей Ванюшке, Даринка сегодня на работу припоздала. Нет, ну как припоздала, она пришла вовремя, минута в минуту, а не как обычно – на часок пораньше. Но офис уже гудел, потому что появилась новость, поразившая поутру в понедельник всё офисное собрание. Приперлась даже Юлия Анатольевна из бухгалтерии, чтобы собрать сплетни для своих. А Надька Навицкая, из дизайнерского, противная, но не опасная, как обычно смолила украдкой на лестнице и со всеми, кто поднимался в офис, проводила ликбез по происходящим в данный момент событиям.
Но Горянова впервые за долгое время заходила с черного хода (там на первом этаже была аптека, а у Даринки закончилось кое-что), поэтому поднималась на грузовом лифте и как-то пропустила генеральную репетицию сплетен и интриг, попав сразу в гущу событий. Столпившийся у окна народ развлекался вовсю:
- Не, ну Резенская, конечно, девочка обеспеченная, поэтому и друзья такие.
- Ха! Друзья! Это у нас теперь так называется?
- Сдержаннее надо быть! Сдержаннее! Зачем неудовлетворенный народ злить? Вот так, прямо у офиса.
-Аааа! У меня мужика уже полгода не было…
- Помочь?
- Да пошел ты, помощник!!! Тебя минуты на полторы хоть хватит?
- Обижаешь! Я целых две продержусь!
- Красавец! Ах, какой красавец! Где мои пятнадцать?
- Какие пятнадцать! Он же не педофил!
- Обычная машина, ничего особенного.
- Ха! Ничего особенного! Она стоит тысяч триста долларов, не меньше!
- Может, он вообще её случайный знакомый…
- Ага! А засосал тоже случайно? Так, проходил мимо и засосал первую попавшуюся?
- Да, нелогично!
- А я тебе говорю! Миллионов двадцать, а то и больше стоит! Я недавно тут топ самых дорогих машин листал, она там есть. Правда, на предпоследнем месте, но есть!
- Может, Китай? Подделка?
Горянова между тем прошла на своё место, улыбаясь, поглядывая на народ с изрядной толикой скептицизма. Из всего офиса на местах сидели и уже работали, не обращая внимания на странный ажиотаж, Олька, Марина Ивановна и новенький айтишник Вовка, шерстивший маркеловский комп.