Даринка подлетела, помогая снимать куртку, и счастливо щурилась, вдыхая родной и такой любимый запах.
-Осторожно, Дариш, я пыльный! Платье испачкаешь! Аккуратно! Руки смоляные! Вот неугомонная, – добродушно ворчал он, не переставая улыбаться ни на секунду.
Сейчас даже не нужно было говорить о любви, чтобы понять, что она есть. Глубокая и большая. Потому что его взгляд, полный такой пронзительной нежности, обволакивал Горянову со всех сторон. Бывают в жизни такие минуты, когда люди купаются в любви. Вот сейчас, именно сейчас такая минута наступила и для них. Горянова почти задохнулась от счастья. Нежданные и какие-то глупые слёзы навернулись.
- Что с тобой? – шепнул Иван, растерянно стирая упавшую из уголка её глаза соленую капельку.
- Не знаю… Я просто сейчас так счастлива, Вань… И так боюсь это спугнуть.
- Я никуда от тебя не денусь, Дариш, – с какой-то серьёзностью шепнул он и так сильно обнял девушку, что косточки, наверное, захрустели.
- Раздавишь! – шмыгнула носом Даринка. – Пойдем руки мыть и за стол. Я в зале накрыла.
- В зале? – удивился Иван. – Зачем?
- Руки мой и приходи! – скомандовала Горянова. – Остывает же. Там узнаешь…
Иван сладко потянул носом и поспешил в ванную. Даринка же метнулась на кухню, прихватив тарелки с мясом и картофелем, и поспешила в зал, чтобы успеть внести завершающие штрихи.
Когда в дверях комнаты появился Иван, Горянова смотрела на него почти в упор, поэтому четко видела, как мгновенно сползает с его лица улыбка, как бледнеет лицо и как он, вцепившись глазами в стол, хрипло и судорожно выдыхает. Ничего не понимая, Даринка замерла.
- Когда ты уезжаешь? – вдруг яростно и зло спросил он, отрывая взгляд от стола.
И от холода и невероятного льда в голосе Ивана Горянова окончательно растерялась.
- Откуда ты… Я не уезжаю…Сейчас…. Я хотела рассказать…
- Не уезжаешь? Разве? – он так и стоял в дверях, цепко следя глазами за её лицом и читая там каждую эмоцию. – Или это просто вопрос времени?
- Вань, – испуганная не на шутку, Горянова не знала, что и подумать, – я никуда не поеду, если ты против…
- Я против! – крикнул он. – Против! И убери всё это! Свечки эти убери! Вино! Бокалы эти грёбаные! Что б я не видел!
Иван развернулся и вышел. Громко хлопнула входная дверь. Горянова осталась растерянно стоять у великолепного стола…
Вы, наверное, замечали, что время – категория непостоянная? Оно то замирает в одной точке, то скачет – не остановишь? Вот и Даринка, там, у стола, ощущала какую-то бесконечную петлю, всё время возвращавшую её мыслью к побледневшему лицу Пименова и его перекошенному рту. Всё произошедшее настолько не укладывалось у неё в голове, настолько не похож был сегодня на себя привычного Ванечка, что Горянова просто отказалась бы поверить в эту реальность, если бы не услужливая память, крутившая отвратительную сцену раз за разом.
- Даже так? – минут через пять спросила она саму себя вслух.
В невероятной тишине квартиры были слышны стрелки старых часов. Они отбивали свой неумолимый ритм. И её голос странным эхом разлетелся по ставшему вдруг пустому пространству комнаты. Именно эта пустота трезвила голову. Горянова развернулась к столу и стала механически, по-привычке, всё убирать. Потому что романтический вечер закончился, так и не начавшись. Первыми небрежно перекочевали в коробку едва удерживаемые подрагивающими руками бокалы, потом так же, без раздумий и особого пиетета, отправились на кухню тарелки с едой, и оказалось вылито в раковину вкуснейшее португальское вино. Лишь свечи, плавающие в стеклянной чаше с цветами, всё ещё горели, словно не хотели верить в то, что разрушено таинство сегодняшнего вечера. Но именно они, мерцающие огни, привели Дарину в себя. И она со злостью шваркнула в ведро это последнее горькое свидетельство её унижения.
- Я ему что – барахло?! На меня что – орать можно?! Или это новая мода такая?! Не мог спокойно сказать?! Я ему не школьница, чтобы утверждаться за мой счет! И как я сразу его не раскусила?! Всё ангелочком прикидывался! Даришечка! Пусю-мусю! Лицемер! Противно! – разбушевалась она, потому что наконец гигантскими волнами стала накатывать горькая, не поддающаяся разуму обида.
Как же так! Её, красивую, умную, практически без недостатков девушку, оскорбили в лучших чувствах! Её романтического порыва не поняли! А она столько трудилась, готовила, украшала, а не на диване валялась после тяжелого рабочего дня. Да ради одного этого… И вообще, мужчина прежде всего должен быть сдержан! Это его суть! Мало ли что там в жизни бывает! Мало ли что там он чувствует! Зачем же орать сразу? И вот так концерты закатывать с уходами и хлопнувшими дверями?! Истеричка!