- Добрый вечер.
- Добрый вечер, Дарина, – словно забавляясь, кивнул тот. – Пустишь на порог? Или мне слова безмерной благодарности пересылать в электронном виде Савёловскому секретарю?
Горянова помялась, но потом, почти сразу, развернулась, чтобы дать гостю простор для маневра:
- Альгис Саулюсович! Проходите, конечно… Простите мне мою растерянность, но я никак не ожидала увидеть вас здесь… в столь поздний час.
Мужчина, даром времени не терявший, а потому уже уверенно снимавший роскошное пальто, смерил её ещё раз, немного задержавшись на босых ногах с красными каплями накрашенных ногтей, и добавил с явным удовольствием, пока она захлопывала входную дверь:
- Намекаешь нетривиально, что, появившись без приглашения после девяти вечера, я нарушаю все возможные нормы этикета? – Истомин сделал небольшую паузу и протянул Горяновой свою верхнюю одежду, мол, хозяйка, что стоишь – ухаживай.
Даринка пальто приняла, а Истомин, наблюдая, как она недоуменно застыла, решая, что делать дальше, продолжил разговор:
– Боюсь тебя расстроить, Дарин, но в российском менталитете вполне приняты поздние неоговоренные визиты, если они сопровождаются обильными возлияниями, дифирамбами хозяевам и ценными подарками, – и, как фокусник, поднял к Даринкиным глазам увесистый пакет, который всё это время держал в руках.
- А предполагаются возлияния? – удивилась Горянова, вешая на плечики его кашемировое великолепие.
Истомин громко рассмеялся:
- Предполагаются! Я свято соблюдаю все традиции моей многострадальной родины! Вот бутылочку Гран Марнье Кюве дю Санкантенэр Оранж захватил, говорят, девочкам очень нравится…
- Долго название запоминали? Репетировали, наверное, – не удержалась и съязвила Горянова.
- Да нет… не долго… Пока память позволяет, – он так и не убрал улыбку с лица. – Но сначала вот, возьми, – и Истомин достал из кармана Даринкин телефон.
Горянова ахнула от радости и, тут же забыв про гостя, побежала поскорее ставить телефон на разрядку, походя кинув незваному посетителю:
- Проходите, Альгис Саулюсович, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.
- Где располагаться? – догнал Даринку вежливый вопрос.
- Если хотите следовать европейскому этикету, то в зале, а если русскому, то на кухне, – крикнула Горянова уже из спальни, сосредоточенно держа в руке мгновенно подключенный к питанию телефон и ожидая время, когда благословенный заряд позволит, наконец, экрану загореться.
Даринкино сердце отсчитывало секунды, но вот экран зазвучал знакомой мелодией, и Горянова тут же ввела пинкод.
- Так, – лихорадочно листала она, – сорок шесть звонков от Пашки Волкова, четыре от Савёлова, один от Завирко. И всё? А сообщения? Так, снова Волков, Завирко, реклама, будь она неладна, и…- сердце девушки радостно пропустило удар.
Ванечка писал: «Выхожу в ночную смену. Утром буду у себя дома. Вечером встретимся». «Хорошее сообщение, в общем и целом…» – тут же решила Даринка, успокаиваясь.
Правда, не было там сегодня привычного чмока и нежных глупостей вроде «моя сладкая девочка», но это даже ничего, это нормально, да и странно было бы ждать подобного изъявления нежных чувств после ссоры. Горянова отложила телефон и, уже рассудительная, пошла развлекать вечернего гостя.
То, что Истомин и не подумает располагаться в кухне, Даринка знала наверняка, он не из тех, кто будет мирно болтать с хозяевами, уютно попивая чаёк. Полуночный олигарх даже место себе в доме выберет самое дорогое и пафосное – Даринкин широкий белый кожаный диван, тот самый, обновленный когда-то весёлой женской тройкой с Геркой вкупе. Воспоминания о мажорчике заставили Горянову улыбнуться. Вот кого ей здесь сейчас не хватало, он сгладил бы эту достаточно пикантную ситуацию и не позволил бы девушке ни на мгновение забыться, переведя всё в привычную насмешку. Но Герка уже был недосягаем, а значит, нужно было справляться как-то самой. И ощущение неловкости снова сжало Даринкино сердце. «Блин!» - вынуждена была признаться самой себе Горянова, что она не может спокойно воспринимать Истомина, потому что в её глазах, в её внутреннем ощущении он для нее мужчина, и это уже никак не исправишь. А то, что их теперь связывала общая история, только добавляло проблем. Истомин теперь ей ещё и обязан… Нда… Ситуация!
Но нужно было уже как-то общаться, и Горянова, натянув вежливую улыбку, шагнула в комнату, всё ещё испытывая неловкость (было немного странно видеть этого котяру вечером у себя в квартире). Между тем вечерний гость чувствовал себя вполне уютно: поставил на журнальный столик тот самый большой пакет, а сам обитал на Даринкином огромном диване, увлеченно листая каталог элитной мебели…