- Горянова! – напряженно позвал он, стараясь поймать её взгляд.
Но Дарина, методично стуча по клавишам, совсем его не замечала, лишь спустя несколько минут, сбившись с ритма, мазнула по его лицу неживым взглядом.
- А! – выдохнул испуганно Савёлов. – Завирко! Звони в скорую! Шапутко набери Станислава Саввича! Маркелов, сюда, быстро, Леша, ты тоже помоги! Резенская – в аптеку за успокоительным! – а сам протянул руки, попытавшись перехватить Даринкины пальцы, с остервенением стучавшие по клавиатуре.
Но у него ничего не получилось. Ловкие пальцы, скользя, вырывались, чтобы продолжить своем невыносимое «тук – тук».
Савёлов уже перепугался не на шутку. Вскочил, обходя стол, и, схватив кресло за круглую спинку, откатил его от стола вместе с Горяновой, крутанув на себя. Даринка замерла, но руки всё также дергано искали успокоительный ритм.
- Дариночка! – ласково позвал её Савёлов, присаживаясь перед ней на корточки и обхватывая кресло двумя руками, беря девушку в полукруг. – Деточка, что с тобой? Ответь мне! Что у тебя случилось?
Но Горянова не отвечала, лишь нервно посматривала по сторонам и периодически пыталась привстать с кресла, где сильные Савеловские руки держали оборону. Роман Владимирович резко встал, и за ним как-то сразу потянулась и Горянова, оттолкнувшись от кресла всем телом. Она попыталась отойти от мужчины, но тот не дал, с усилием притянув её в свои крепкие объятия и сцепив в замок руки у нее за спиной так, чтобы она не могла ни шагу ступить, ни дернуться. Он обернулся на всё ещё стоящих в растерянности коллег и рявкнул, мгновенно краснея от бешенства:
- Завирко! Какого хера ты стоишь? В скорую звони! И какого, мать вашу, все застыли? Выполнять, что я сказал! Быстро!
- Красиво! – вдруг шепнула Горянова Савёлову в грудь, снова пытаясь отодрать от себя сильные руки, и он мгновенно переключил все свое внимание на девушку. – Дарина! Дарин! Посмотри на меня, Дариночка! –Роман Владимирович пытался не дать ей вывернуться, но она опять рвалась из объятий, шёпотом повторяя ставшее страшным слово «красиво». – Дарина! Девочка моя! Послушай меня! – Роман Владимирович пытался удержать её за плечи, когда она сломала замок из его рук, пряча куда-то пустой взгляд, повторяя, как заклинание:
– Красиво!
– Да где же все? Маркелов, говнюк, помоги, удержать её!
- Чего удержать? – растерянный Маркелов уже стоял рядом, не зная, что делать.
- Да что ж за долбоебы все собрались! – выплюнул презрительно Савёлов. – Неужели не видите, что у неё срыв! Истерика, паника, я не знаю, что!
И тут Завирко, наконец, отмерла и кинулась дрожащими руками доставать телефон из сумки, Лешка, отодвинул Маркелова и тоже подошел к Даринке, осторожно прикасаясь к спине.
- Дариночка, ну не пугай нас, а? Это мы! Дарина! Ну, посмотри на нас, ну куда ты рвешься?
Но Горянова стала выворачиваться из чужих рук, крутясь из стороны в сторону. Савёлов не выдержал и, прекратив всякую деликатность, затряс девушку, как куклу, пытаясь поймать её расфокусированный взгляд.
- Ляяяять! Горянова, Да что у тебя случилось-то, ну не бить же тебя, в самом деле? А?
Влетела Ирка, держа в руках мобильный и ставя его на громкость:
- Якадаев на проводе!
- Станислав! – крикнул в трубку Савелов. - У меня Даринка в истерике бьется, что делать?
- В смысле? – не понял тот, но тут же добавил. - Отвлеки чем-нибудь.
- Чем? Погремушкой позвонить? Да не слышит она, рвётся ходить хаотично, что-то бормочет. Я скрутил её, держу, она даже фокус не наводит.
- Водой облей, срочно!
Завирко, со страха всхлипывая, побежала к кулеру и, налив дрожащими руками ледяную воду, вернулась к Савёлову, крепко державшего Горянову в стальных объятиях
- Куда лить, Ром? Она ж ледяная…
А Савёлов не раздумывал больше, быстро освободил руку, схватил стакан и вылил его целиком на помертвелую Дарину, сминая бесполезный пластик.
Прошла секунда, другая, третья. Горянова вздрогнула.
- Что со мной? – сказала она слабо, поднимая на Савёлова испуганные глаза и трогая изумленно свою мокрую насквозь шифоновую блузку.
За её спиной раздал дружный вздох облегчения.
- Ничего! – невесело улыбнулся Роман Владимирович, снова утыкая девушку себе в мокрое плечо. – Уже ничего, Дариш!
А в дверях, запыхавшаяся, показалась Резенская, неся в руках коробочку феназепама. Что называется, жизнь налаживалась…
Глава 31
- Да я нормально себя чувствую! – попыталась возмутиться Горянова, решительно отказываясь от убойной дозы феназепама, которую заботливо положил в её холодную мокрую ладошку Савёлов.