Уже хотела было снова уткнуться в телефон, но Инна вдруг выговорила:
— Лин, я извиниться хочу.
— За то, что с Максом спала? — хмыкнула, не желая слушать.
— За то, что выгнала тебя из своей квартиры. И за то, что накричала. За слова свои. Прости. Я не хотела, — она взяла с подноса чашку, но к губам так и не поднесла. Покрутила в руках и вернула обратно. Вздохнула. — Послушай, — нагнувшись, заговорила, понизив голос: — До Козельского-младшего мне вообще нет дела. И никогда не было.
На самом-то деле и мне теперь до Макса дела не было. Он появлялся на сессии один раз. Да и то, по всей видимости, для того, чтобы передать конверт с «пожеланиями всего наилучшего». Ни на меня, ни на Инку он внимания не обратил. Хотя… нет. Все же на меня он кинул взгляд — полный превосходства и презрения. А после забрал одну из девочек-первокурсниц и укатил с ней в неведанные дали. Меня ещё тогда удивила реакция Инны. Она смотрела на Макса без ревности, но так, будто он был ничтожеством, не достойным её внимания.
И вот теперь я сама смотрела Инне в глаза, и отчего-то былая уверенность в её предательстве испарилась.
— Ты можешь поклясться, что у тебя с Максом ничего не было, что те часы вовсе не его.
— Не его, — тут же ответила Инна. — Я клянусь, Миронова. Мне интересны… скажем так, мужчины другого рода, — губы её изогнулись в невеселой ухмылке.
Я сделала глоток уже порядком подостывшего чая.
— Тогда и ты меня прости, — сказала, положив телефон на стол.
— Мир? — протянула мне мизинец.
— Мир, — улыбнулась я, скрещивая его со своим.
— Я к чему весь этот разговор затеяла, — вмиг оживилась Инна. Перекинула за спину заплетенные в тугую косу тёмные волосы. — Возвращайся ко мне.
— Нет, — замотала головой, уверенная в том, что это плохая идея.
— Почему? Неужто помирилась со своим папочкой и его новой пассией? — фыркнула Инна.
— Нет, — вздохнув, я положила руки на стол и добавила: — Но мои проблемы — это мои проблемы, Инн. А у тебя своя жизнь, и я не хочу мешать. Не хочу, чтобы ты своего таинственного мужчину по шкафам, да на балконе от меня прятала. — Инна засмеялась, я тоже не удержалась от улыбки. Но продолжила говорить вполне серьезно: — К тому же, у меня, в конце концов, есть свой дом. Своя комната. А ты… тебе я и без того едва проблем не принесла.
— Каких проблем?
— В тот вечер… с Громовым, я чуть ужин не сорвала.
— Ну он скотина редкостная, конечно, — нахмурила брови Инна. — Так что я бы тебя не стала винить, если бы ты ему даже вмазала по роже пару раз.
— Не такой уж он и плохой, — выговорила я прежде, чем осознать, что это вовсе не те слова, которые я хотела бы сказать Инке. Пусть она мне и подруга, и все же… Но слово не воробей…
В глазах Инны вспыхнул интерес. Она по лисьи улыбнулась и, склонившись ко мне еще ближе, буквально прошептала:
— Так, Миронова, с этого момента поподробней.
— О чем ты? — попыталась сыграть в дурочку, но Инна не повелась.
— Запала на него, да? Слушай, я бы тоже запала, если бы не… не мой мужчина. Громов ничего такой. Совсем ничего.
— Только что он был скотиной редкостной! — воскликнула я.
— Но это не мешает ему быть красавчиком, — заметила Инка, не сводя с меня красноречивого взгляда.
— Он женат.
— А это проблема, — Инка откинулась на спинку, перестав рассматривать меня. Дав выдохнуть. — Но решаемая, — пожала плечами, довольно улыбаясь.
Я устало покачала головой. Допила остатки чая и, взяв со стола салфетку, завернула в неё так и не съеденную булку, сунула в сумку.
— Я, пожалуй, домой пойду.
— Может, встретимся вечером? — предложила Инна. — В кино сходим. Я заплачу!
— Нет, — помотала головой и поднялась. — Как найду работу, тогда и сходим. Не хочу быть тебе должна.
— Ерунда, Миронова!
— И всё же.
— Ладно, — Инна взяла с подноса вилку и пододвинула тарелку с салатом из свежих овощей ближе. — Тогда завтра давай просто погуляем. Хорошо?
— Хорошо, — улыбнулась. Подошла к ней и обняла. — Спасибо тебе, Инн.
— Не за что. Глупая ты, Миронова. Иди уже! — легонько оттолкнула меня.
Взгляды наши встретились, мы друг другу улыбнулись, и я поспешила уйти. На глаза наворачивались слезы. Гормоны, черт их подери! А ещё радость и огромное облегчение от того, что у меня снова есть Инна.
День уже близился к вечеру, было темно и холодно. Дом наш находился в пятнадцати минутах ходьбы от станции метро, но сегодня я пролетела это расстояние минут за десять, подгоняемая морозом. Влетела в подъезд и только там смогла снять перчатки.