А не… в этом.
Потому что мужчина буквально перекрывает собой дверной проём.
Кидает мне чёрную ткань, которую я ловлю.
— Спасибо.
В ответ — тишина.
Чтобы не надоедать ему — бегу в ванную. И всё же поражаюсь этой чистоте. Все гели и шампуни (мужские) закрыты и новые.
Напрягает.
Купаюсь я быстро, но сижу на дне душевой кабины ещё полчаса. Слишком много думаю.
Как бы я ни хотела здесь остаться — всё же поднимаюсь, обтираюсь полотенцем и накидываю чёрную безразмерную футболку на голое тело. Ткань доходит до колена, а горловина настолько широкая, что постоянно съезжает, оголяя плечо.
Поправляю её в очередной раз и выхожу из душной ванной. Покрываюсь мурашками от мощного кондиционера, съёживаюсь от прохлады и не знаю, что делать дальше. Пойти к Валиду? И что я скажу? Я искупалась?
А может, спросить, могу ли я лечь на диване?
Или…
Когда я вернусь домой?
Не хочется ему надоедать.
Но он хозяин этого дома, и я боюсь сделать что-то не так.
Поэтому останавливаюсь возле его двери, дёргаю на себя и захожу в его спальню. Пусто.
Взгляд цепляется за балкон. За мощную оголённую спину. Валид стоит обнажённый, опираясь ладонями на ограду. Смотрит вниз. Я сама немного приглядываюсь и ахаю от красоты.
Но долго посмотреть не успеваю — мужчина оборачивается, возвращается обратно в комнату и застаёт врасплох. Опускает на меня безразличный взгляд. Вижу, как втягивает воздух, и даже напрягаюсь, боясь, что не смыла тот запах.
— Теперь нормально.
От его одобрения что-то в груди ёкает.
— Я могу лечь спать на диване?
— Ложись здесь, — кивает на двуспальную кровать. Я кошусь на неё и взволнованно сглатываю. Нам придётся лечь вместе, или он пойдёт на тот кожаный диван? Он жутко неудобный с виду и… Не знаю.
— Хорошо, — соглашаюсь, боясь вообще с ним заговорить. Обхожу кровать и ложусь. Укрываюсь одеялом из-за слишком сильно работающего кондиционера. Ещё и волосы мокрые. Это сильно усугубляет ситуацию.
Валид уходит, возвращается с сигаретой. Я тут же прикрываю нос одеялом. Пахнет отвратительно.
— Курение вредит здоровью, — говорю сдавленно.
Ненавижу, когда курят. Моя подружка по общаге заядлая курильщица. Заставила перейти её на электронки, хоть не так воняют.
— Бывает, — усмехается.
Подходит к постели. Садится на неё и хватается за одеяло. Отбрасывает его в сторону так, что оно слетает и с меня. Буквально до колена. Становится неловко, потому что майка успела задраться выше.
А в следующее мгновение — страшно.
Потому что мужчина садится на кровати. Поворачивается в мою сторону. И в одну секунду накрывает своим огромным телом меня. Закрывает люстру, белый потолок. В зубах по-прежнему тлеет сигарета. Пепел вот-вот упадет на меня, и я сглатываю, но не от этого.
А от действия мужчины.
Он убирает сигарету изо рта, тушит о пепельницу, стоящую на тумбочке.
— Вы… чего?
В животе всё скручивается в тугой узел.
— Ты откуда такая взялась? Наивная и неопытная, — опять усмехается, улыбаясь. — Я тебя спас. А за спасение нужно платить. Думала, я добрый дядька, который завтра же купит билет до Москвы?
— Нет… — выдыхаю. Я правда так не думала. — Понимаю, что за всё нужно платить. Но у меня нет денег, чтобы отплатить вам за спасение.
Только…
Я сглатываю от картины, появляющейся в голове.
Только телом.
Лучше Валид, чем тот мужик. У меня от одной мысли о нём — тошнота подступала к горлу. А возле этого хищника, который сейчас заставляет сжаться от волнения, ничего подобного нет. Он хоть и рубит правду-матку, но… у меня нет к нему отвращения.
Хоть он говорит мне эти слова.
— Да, — обнажает белые зубы. — Я знаю. Поэтому ты заплатишь мне по-другому. Я в курсе, что ты девственница. Только таких и возят к тому толстосуму. Если не будешь сопротивляться — больно не будет.
Глаза истерично бегают по его лицу. Так он знает…
— Поэтому выбирай, — прищуривается. — Либо я беру свою награду сам и получаю удовольствие. Либо же…
Он не договаривает.
Сама всё понимаю.
Я, если честно, боюсь боли. Ещё с детского дома. Там я была тихой мышью, которая боялась, что её ударят за одно кривое слово. Слабая. Как и сейчас. Потому что не хочу, чтобы мне было больно.
Знаю, что за всё нужно платить.
Я должна быть благодарна Валиду, что меня вообще не изнасиловали в том доме и не убили.
Поэтому…
— Второй вариант, — выдыхаю и вижу этот одобрительный блеск в глазах. И сама не верю в то, что говорю. Может, всё ещё не поздно передумать?..