Камелия криво, растерянно улыбнулась, кивнула, присела в полупоклоне и выбежала, захлопнув дверь.
- А можно и мне так, по голове? - спросила я. - Очень, знаете ли, хочется вернуть себе ... себя.
Геро улыбнулся.
- Я не маг, это кольцо дал мне муж, иначе бы за мной вечно таскалась толпа истекающих слюной и спермой самцов, что, согласись, несколько мешает нормальной семейной жизни. Делаешь доброе дело, не доедаешь, мучаешься, оставляешь в живых, а потом забот не оберёшься. С тобой кольцо не сработает, к сожалению. Как и с Геро, - обернулась Рона. - У вас иной случай. Геро голоден. Влюблён. Неважно, наведённое это чувство, истинное... молчи, сын, не спорь.
- И не собирался, - буркнул Геро.
Он уже стоял, наливая в бокал из хрустального графина малиновую водичку, хрустя яблоком. Взъерошенные черные волосы, синие глаза, тени от ресниц падали на скулы, до сих пор бледный, прекрасный, принц Тьмы, само воплощение соблазна.
- Так вот. Это - раз, - продолжила Рона. - Меж вами лежит проклятие - это два. Это же и три, и четыре, и до бесконечности.
- Проклятие? - бездумно повторила я, глядя на Геро.
Я не могла отвести от него взгляд, мне было плевать, что говорит маменька и говорит ли она вообще, я слушала и не слышала, я лишь поддерживала разговор.
- Я, кажется, упоминала о нём. Проклятие твоей пра... прабабки. Твой род должен оборвать мой навсегда. То есть, говоря по-вашему, по-человечески, ты должна убить Геро, мой сын - последний в роду Борха. Суккубам и инкубам не дано любить, мы низшие ферно, повторюсь, мы, скорее, ближе к вампирам, чем к инферно. Страсть, похоть, это наше, истинное, но - не любовь. Наш род, род Борха, проклят. Любить для нас, ферно - проклятие, и снять это проклятие может только смерть. Это наговорённая любовь, как присушка, она, как болезнь, лихорадка... раньше жертвой стала я, теперь - Геро. Ваши чувства рождены проклятием, и никто, даже мой муж, ещё не нашёл способа, не придумал, как отменить приговор. Ты рождена, чтобы убить Геро, может, твоё предназначение и намного шире, мне это неведомо, но меня, как ты сама понимаешь, волнует только сын. Ваша близость - смерть для Геро. Про тебя не знаю. Твоя "пра" не успела сказать.
Геро, стоя, пил малиновый напиток, мрачно глядя в окно. Недопив, повертел в пальцах ножку бокала, размахнулся и швырнул. Тренькнув, бокал стукнулся о гобелен, упал на ковёр, покатился, оставляя за собой кровавый след. Геро присел на ручку кресла, с виду невозмутимый, холодный, как лёд. На меня он не смотрел, разглядывая что-то под ногами с таким видом, будто в жизни ничего интересней не видал.
- Но... сейчас... как? Мы же только целовались, - прошептала я.
- При поцелуе передаются не только болезни, но и жизненная сила. Главное - желать, вожделеть, дарить или брать. Равнодушный поцелуй - пустое, салфеткой вытереть губы. Разве что заразу подхватить. Вы - оба с силой, магия, это дар, иногда - смертельный дар. Геро - сын Амадея, ты, девочка, дщерь Тенет... твой браслет говорит сам за себя. Будь вы обычными людьми, может, всё было бы не так... ярко. Но - вы встретились. Сын долго ждал, проклятие усилило его чувства, ваш обмен энергиями, ваша магия едва не убили Геро, да и тебе досталось. Просто находясь рядом с тобой, Геро будет слабеть. Будь он чистокровный инкуб, это длилось бы годами, но он, к сожалению, или счастью, ещё и сын мага. Проклятие настигло и меня, я полюбила. Родила. И я буду драться за сына. Ты должна это знать и понимать.
- За что моя "пра" вас покарала? Кем она была, разве можно проклясть ферно? - я немного пришла в себя, ужасный смысл признания Роны пробился сквозь туман желания, вернув мне здравый смысл.
- Можно, если ты инкуб или суккуб. Как я уже говорила, мы - низшие, и наша "пра" решила изменить порядок вещей. Твоя праматерь была принесена в жертву, но не слишком быстро и без должных мер предосторожности, надо было запечатать, залить свинцом ей рот... но, аркан уже был открыт. Твоя бабка едва не убила её, тогда нас ещё умели убивать... вот наша и поспешила, но твоя успела обрушить проклятие. Энема завершила аркан, остановить начатое она была не в силах, иначе бы погибли сотни, а, может, и тысячи, она напиталась вашей силой, передала её по наследству. Вместе с силой мы приобрели и смерть. Да, мы стали сильнее, выше рангом, но мы живём в ожидании неизбежного конца. Не скрою, это страшно. Помнишь, Кайра - гордыня? Энема подчинилась ей, и всадник скачет за нами по пятам, глухой топот призрачных копыт безглазого коня я слышу днём и ночью.... Твоя сила, сила твоих предков течёт в венах Геро. Она помнит, Кайра, кто убийца. И покарает Геро. С твоей помощью. За всё надо платить, цена вашей близости - смерть. Стоит она того?
- Стоит, - сказал Геро.
И, наконец-то, посмотрел мне в глаза. Его взгляд обжигал, возбуждал сильнее ласки.
- Молчи, - прошипела Рона. - Запру, попрошу Амадея отправить тебя подальше. Лучше изгнание, иномирье, чем твоя смерть.
- Опять к Фрее?! - бледно усмехнулся Геро, продолжая жечь меня взглядом. - Не выйдет. Ты уже не властна надо мной, Mathair. Ты не сможешь больше удерживать меня вдали от дома, отца, жизнь скитальца обрыдла мне до печёнок, - сын с матерью уставились друг на друга, словно враги, кобра на талии Роны ожила, обвив тонкий стан черными кольцами, мне послышалось, что гадина зашипела. - Ты не в силах спасти меня от самого себя, ма. От Кайры. Поздно, - продолжил он. - Прими явь, смирись. Я вырос, я решаю сам, жить мне, умереть, с кем мне спать, где жить и как, чем и кем питаться, - смягчив сталь в голосе, добавил он.
Рона отвела взгляд, буркнула:
- О твоём будущем мы ещё поговорим, думаю, к мнению отца ты прислушаешься. У него бывают весьма убедительные аргументы. Если, конечно, до встречи с ним будешь держать в штанах член, руки в карманах, а разум холодным, рассудительным и здравым. Уйми страсть, сын. Ради меня. Отца. Иначе... не понимаю, почему ты ночью выжил, что тебя спасло... я вижу на столике противоядие. Скажи, Кайра, ты пила яд?
- Да, - ошеломлённо пробормотала я. - И что?
- Перед первой встречей с Геро?
- Да! Я хочу спро...
- А утром Геро дал тебе противоядие?
- Да! Да что же это такое, я...
- Потерпи, девочка. От твоих ответов зависят ваши жизни. А теперь скажи - Геро говорил тебе что-нибудь о наследнике? Просил ребёнка?
- Это моя девушка, моя жизнь, не вмешивайся, Mathair, иначе...
- Не смей мне угрожать, Гейр Д'Ар Граморт. Всё, что я делаю, я делаю ради твоего блага.
- Ты уже достаточно сделала, чтобы меня "спасти". Я вырос, и сам решаю, что для меня благо, что - смерть.
Лицо Роны исказилось, Геро, казалось, остался невозмутим, лишь складки у рта стали чётче, да немного побелел шрам у кромки волос.
Рона обернулась ко мне.
- Ну же, Кайра. Я задала вопрос. Я... прошу мне ответить. Сын говорил о ребёнке от тебя?
Я молчала. Нет, не говорил. Писал. "Ты должна стать матерью моих детей, принять мою кровь и семя". Я помнила его письмо, не могла забыть. Женщина я, или нет? Такое не забывается. Тем более, от такого.