— Извините, — буркнул Макс.
Мужчина, постояв у могилы, побрел к выходу. Друзья тотчас подошли к надгробию, у которого он стоял. Здесь тоже имелась стихотворная эпитафия:
Без тебя, родная Рита,
Жизнь моя почти разбита.
— Рита, — обратил внимание на имя Генка.
— Ну и что, — пожал плечами Горохов. — Очень распространенная кличка для овчарок.
— Надпись какая-то странная, — не унимался Самокатов. — Что значит — почти разбита?
— Так он же пока еще живой. Вот когда умрет, его жизнь будет совсем разбита, — уверенно объяснил Макс и, в свою очередь, спросил: — Слушай, Самокат, а как ты узнал, что этот тип пойдет именно сюда?
— Я ведь тебе уже говорил. Он подошел к нам с Курочкиной на платформе и…
— Во сне? — перебил Горохов.
Генка вздохнул.
— Я уж и сам не врубаюсь. С одной стороны — вроде во сне, а с другой стороны — вроде наяву.
— Прямо как в песенке поется, — с усмешкой заметил Макс. — «С одной стороны — мы дома сидим, с другой стороны — мы едем».
— Да уж, как в песенке, — уныло повторил Самокатов.
Друзья немного помолчали. Наконец Горохов задумчиво произнес:
— Похоже, Самокат, что твое подсознание тут ни при чем. Здесь что-то другое.
— А что?
— Фиг знает. Может, продолжим слежку за мужиком?
— Я сам хотел тебе это предложить.
— Пойдем скорей! А то упустим!
— Погоди. Знаешь, как надо сделать?
— Как?
— Ты иди за этим типом, а я о нем с карликом побазарю.
— О, точно, Горох! И заодно поищи могилу кота Крыжовника. Мне Курочкина говорила, что она его где-то тут похоронила.
— Поищу.
— Ладно, я отваливаю.
И Генка «отвалил». А Макс направился к карлику.
Сразу заводить разговор о мужчине в черном Горохов не стал. А начал издалека:
— Простите, вы не скажете, почему это кладбище называется «Азоркиным»?
— Скажу, — ответил карлик, не переставая махать метлой. — Самую первую собаку, которую на этом кладбище схоронили, Азоркой звали.
— А-а, — протянул Макс и увидел надгробие с иностранной надписью. — А здесь кто похоронен, не знаете?
— Знаю. Крокодил.
— Крокодил?
— Да. Консул одной африканской республики привез с собой ручного крокодила. А тот простудился и помер. У нас же не Африка… — Карлик достал сигареты. — Надо, пожалуй, перекурить.
— А вы тут сторожем работаете?
— И сторожем, и могильщиком, и уборщиком… — перечислил карлик. — И все за одну зарплату.
— Зачем же вам такая работа? — удивился Горохов.
— А я зверушек люблю. — Карлик закурил.
В этот момент Максу на ум пришла идея, как перевести разговор на человека в черном.
— Это сейчас артист приходил, да? Я его вроде в каком-то фильме видел.
Карлик выпустил изо рта облачко дыма.
— Может, и артист. Мы не знакомы.
— Вы же с ним поздоровались.
— Он сюда каждый день ходит. Потому и здороваемся.
— Каждый день? — повторил Горохов.
— Да. А то и по два раза в день.
— Надо же. Видно, свою собаку очень любил.
— Любить-то любил, — покуривая, ответил карлик. — А потом взял да убил.
— Как это?
— А она взбесилась. И чуть было его не загрызла.
— Откуда вы знаете?
— Он сам мне рассказывал. Пришел однажды выпивший. И битый час про свою Риту распространялся. Да так, словно это не собака, а его любимая девушка. Странный вообще-то тип. И могилка тоже странная…
Макс насторожился. Но спросил подчеркнуто безразлично:
— А чем она странная?
— Да я раз зимой пошел снежок убрать. Гляжу: а у могилы — следы собачьих лап…
— Ну и что? — пожал плечами Горохов. — Какая-нибудь бродячая собака на кладбище забежала.
— Э, нет, — прищурился карлик. — Следы от могилы уходили, а к могиле следов не было.
Глава VI
«ЖИЛЬЦАМ ДОМА № 1 °CРОЧНО ПОКИНУТЬ СВОИ КВАРТИРЫ!»
Тем временем Самокатов сидел на хвосте у человека в черном. А тот, в свою очередь, сидел в электричке и смотрел в окно. Не подозревая, что его «пасут».
Электричка прикатила на Московский вокзал, двери вагонов открылись. Толпа повалила по перрону. И в этой толпе Генка потерял свой «объект».
Самокатов в одну сторону метнулся, в другую. Нет мужчины в черном. Как сквозь землю провалился.
Оставалась слабая надежда перехватить его у входа в метро. Генка помчался туда. И вновь увидел человека в черном, который шел по направлению к Невскому проспекту. Самокатов догнал его и понял, что обознался. Тут он заметил вдалеке еще одного человека в черном. Генка со всех ног понесся за ним! А это и вовсе оказалась женщина. Вот блин!
От этой беготни в боку у Самокатова закололо, в горле запершило. «Козел, кретин, лох…» — обзывал себя Самокатов. Ведь это была единственная ниточка, связывающая сон и реальность. Единственная!.. И вот ниточка оборвалась.
В расстроенных чувствах Генка побрел к себе домой. На Лиговку. И уже подходя к дому, неожиданно увидел… человека в черном. Того самого. Самокатов глазам своим не поверил. А мужчина свернул в Генкин двор, вошел в Генкин подъезд и поднялся на Генкин этаж… «Ну, если он сейчас еще и позвонит в мою квартиру, — вне себя от изумления подумал Самокатов, — это будет полный отпад».
Мужчина, однако, не стал звонить, а открыл ключом дверь соседней квартиры и вошел туда. Что тоже было странно. Когда-то там жила старуха Красавцева. Но она уже год как умерла. С тех пор квартира пустовала.
«А вдруг это «домушник»? — подумал Самокатов, и с ходу отбросил эту мысль. Да нет, не похоже… А тогда — кто он? Генка знал, у кого можно навести справки. У дяди Феди — дворника.
Сколько Самокатов себя помнил, столько помнил и дядю Федю, который вечно во дворе что-то подметал, убирал, выбрасывал в мусорные баки… Вот и сейчас, лихо орудуя лопатой, он выгребал мусор из приемника мусоропровода.
— Здрасьте, дядь Федь, — поздоровался с ним Генка.
— Здорово, коль не шутишь, — грубовато ответил дворник.
— А вы не знаете, кто в тринадцатой квартире поселился?
— Тебе, паря, лучше знать. Ты ж напротив живешь.
— Я его сегодня первый раз увидел.
— Дак он уж давно тут обитается. Видать, купил эту квартирку.
— А фамилия его как?
— Ты, паря, будто следователь, — заворчал дядя Федя. — Кто да как. Мое дело вон мусор убирать… — И он снова заработал лопатой.
Самокатов вернулся домой, бухнулся в кресло и задумался. «Ни фига себе, — думал он. — Вначале мужик мне снится, потом я вижу его наяву, а теперь оказывается — он живет по соседству…»
Генкины размышления прервал дверной звонок. Пришел Горохов.
— Этот тип каждый день на собачье кладбище ходит. — С порога сообщил он. — А иногда и два раза в день… — Макс замолчал.
— Ну и… — поторопил друга Самокатов.
— И все.
— Все?
— Да. А что ты еще хотел?
— Чего-нибудь подозрительного.
— А то, что он каждый день на кладбище мотается, — тебе не подозрительно?
— Да не особенно.
— Карлик вообще-то сказал одну вещь… Но, по-моему, это туфта.
— А что именно?
— Ой, да полное фуфло, — морщился Макс. — Говорит, видел зимой собачьи следы, ведущие от могилы. А к могиле следов не было.
— Их, наверное, снегом замело, — предположил Самокатов.
— Я тоже так подумал. В общем, фигня.
— А могилу Крыжовника ты не нашел?
— Нет, не нашел.
— А ты бы у карлика спросил.
— Я спрашивал. Он сказал, что нет там никакого Крыжовника… Давай, Самокат, теперь ты рассказывай. Ты выследил этого типа?..
— Выследил. Сейчас, Горох, я тебе тако-о-е скажу. Лучше сядь, а то упадешь.
Макс плюхнулся на диван.
— Говори.
— Этот мужик здесь живет!
— Где здесь?
— В квартире напротив.
Макс недоверчиво уставился на друга.
— Без прикола?!
— Без прикола!
— Вот так фишечка! — Горохов возбужденно вскочил с дивана. — Тогда мне все ясно, Самокат!
— Чего тебе ясно?
— А то, что твоим сознанием управляют! На тебе испытывают новое секретное оружие!..
Где-то Генка это уже слышал. И не только слышал, но и видел. Он сразу вспомнил — где. Да по телику! На прошлой неделе показывали фантастический боевик; там в мозг главного героя посылали специальные импульсы из соседней квартиры.
— В твой мозг из соседней квартиры посылают специальные импульсы… — азартно говорил Горохов.
Самокатов усмехнулся.
— Горох, я этот фильм тоже смотрел.
— Да при чем тут фильм?! Тебе это в жизни устроили!
— А почему именно мне?
— На ком-то же надо испытывать секретное оружие, — резонно заметил Макс. — Вот тебя и выбрали.
— Фигня!
— Да почему фигня?! Классная версия. Давай ее проверим.
— А как ты ее проверишь?
— Залезем в квартиру, когда мужика дома не будет. И все станет ясно.
Генка задумался. В принципе идея была неплохая.
— Ну а как мы туда залезем? — уже деловито осведомился Самокатов. — Дверь же на замке.
— Это не проблема, — бодро сказал Горохов. — К любому замку можно ключ подобрать.
Тут Генка кое-что вспомнил.
— Ничего не надо подбирать! — воскликнул он. — У нас есть ключ от той квартиры.
— Класс! А откуда?
— Красавцева вечно дверь захлопывала, а ключ дома забывала. Поэтому отдала нам запасной. Он, кажется, до сих пор в прихожей висит. Я сейчас сгоняю, посмотрю.
Генка сгонял и посмотрел. Да, ключ висел в прихожей.
Самокатов вернулся в комнату.
— Все о'кей, Горох! Завтра можем залезть.
— Никаких завтра! — решительно отверг Макс. — У меня другой планчик появился. Покруче первого.
— Выкладывай.
— Мы сегодня полезем! — выпалил Горохов.
Генка слегка опешил.
— Так ведь мужик дома.
— А мы звякнем в милицию и скажем, что дом заминирован. Менты приедут, всех жильцов вытурят и станут бомбу искать. В это время мы и проникнем в квартирку.
— А ты уверен, что жильцов вытурят? — с сомнением спросил Самокатов.
— Да они сами выскочат, как угорелые!
Генка почесал ухо.
— Вообще-то не фонтан, Горох.
— Что — не фонтан?
— Люди из-за нас дергаться станут.
Макс хлопнул друга по плечу.
— Не будь занудой, Самокат! Знаешь, как это называется? Учебная тревога! Пусть потренируются. Потом нам же спасибо скажут, если в дом по-настоящему бомбу подложат.
Но Самокатов продолжал сомневаться. Впрочем, уже по другому поводу.
— А если нас вычислят?
— Не вычислят! — уверенно сказал Горохов. — Мы же из автомата звякнем.
— А если все же вычислят? Что тогда?
Макс на секунду задумался.
— В тюрягу, во всяком случае, не посадят…
— А что сделают?
— Скорее всего штраф с родичей сдерут.
— Родичи будут в полном восторге, — фыркнул Генка.
— Ой, да брось ты, Самокат! Никто нас не вычислит.
— Давай все же до завтра подождем. Мужик поедет на кладбище, а мы…
Горохов перебил:
— А где гарантия, что он через пять минут не вернется?
— Зачем ему возвращаться?
— Мало ли зачем. Часы забудет… кошелек… Вернется и накроет нас. Тогда уж точно штрафом не отделаешься. Это тебе не телефонное хулиганство, а взлом квартиры… Короче, я пошел звонить.
И Макс направился в прихожую. Но с полпути вернулся.
— Чуть не забыл. У тебя деньги есть?
— Деньги?
— Ну да. Придется же таксофонную карточку покупать.
Генка дал Максу денег, и тот убежал. А через десять минут прибежал.
— Аллес-нормалес! — гордо объявил он.
— Позвонил?
— Ага. Сказал, что дом № 10 на Лиговском проспекте заминирован.
— И чего тебе ответили?
— Что я, дурак — ответа дожидаться? Протараторил по-быстрому и смотался.
— Значит, сейчас приедут.
— Ага.
В ту же секунду на улице завыла милицейская сирена: ВАУВАУ-ВАУ… А вслед за ней послышался голос, усиленный мегафоном: