Урсула была целёхонькая, Катарина – тоже на месте. Но лицо девушки осунулось, а под глазами появились круги, как от бессонной ночи. И униформа её была помята, как будто Катарина и не переодевалась на ночь вовсе.
Зевающая спросонья и трущая глазки Вика получила выговор от старшей горничной за то, что забыла надеть ободок. Повернувшись спиной к Урсуле, Вика показала язык, чтобы та не увидела, но хулиганство по её же замыслу должны были заметить и оценить другие. Аня непроизвольно улыбнулась: «Вот дурашка!»
Вику вызвал дворецкий, уединившись с ней в кладовке. Когда Вика вернулась, то дворецкий пригласил и Аню.
– Не ври ему! – тихо шепнула Вика, когда проходила мимо подруги.
– А расскажи-ка, моя хорошая, как у вас с подругой прошёл день во время недавней поездки в Прагу? – спросил он у Ани.
Аня честно стала рассказывать всё, как было, и когда она закончила рассказ о той части истории, где фигурировал пражский дяденька, то дворецкий прервал её:
– Всё, достаточно! Спасибо! И запомни для собственного же блага: это был очень плохой и опасный человек. Он из секты ванхельсингистов – безумцев и убийц. Запомни его костюм, медальон с горгульей и необычную трость – это их отличительные аксессуары. Со временем ты научишься безошибочно узнавать их и по другим признакам. Если доживёшь до этого времени.
– Мне он тоже сразу не понравился, а Вика так, вообще, пряталась от него за мной сначала, – кивнула Аня, соглашаясь. – Правда, он мне не показался таким уж страшным и кровожадным, когда получил от меня по морде. Навязчивым – да, наверное. Но он не чета пражским студентикам...
– Ладно, ступай! Не буду больше задерживать тебя, – кивнул Ане дворецкий, перебивая её длинную тираду. – И да, чуть не забыл, – сегодня должна дежурить Катарина, но я немного беспокоюсь за неё. Не могла бы ты её подменить?
– Хорошо... – и Аня запнулась. – А как мне к Вам обращаться? Мне до сих пор не сообщили.
– Можешь называть меня просто господином, – соизволил ответить дворецкий.
– Хорошо, господин, – и Аня сделала книксен, – я отдежурю сегодня. Мне тоже больно смотреть на Катарину.
– Вот и прекрасно! Иди, не смею тебя больше задерживать. Работа ждёт! – кажется, он улыбнулся.
Весь оставшийся день (с учётом того, что их с Викой «допрашивали» ранним утром) прошёл обыденно и спокойно. В трудах и заботах. Хлопот полон рот.
Вечером, когда горничные отправились отдыхать, Вика отвела в сторонку Аню и попросила её:
– Мне сказали, что ты сегодня дежуришь. Пожалуйста, будь аккуратнее там! Ты же не планируешь никаких глупостей? Правда?
– Постараюсь. Даже и в мыслях не было планировать! – ответила Аня, размышляя, что все её глупости по жизни случались непроизвольно, необдуманно или вообще без её на то воли.
– Пусть так и не будет! А если, вдруг, тебе всё же что-то взбредёт в голову, то сначала посоветуйся со мной! Ясно?
– Хорошо, Вик! – ответила Аня и стала гладить ушки подружки, а затем даже и шейку. – Но и ты мне пообещай, что придёшь ко мне за советом, если что!
– Му-у-рашо! – подставляя голову под Анины руки, промурчала обещание Вика, наслаждаясь общением с подругой.
Когда Аню уже ночью разбудили заступать на дежурство, то на улице бушевала гроза: молнии сверкали, сменяя одна другую каждые две-три секунды, и непрекращающаяся канонада раскатов грома сотрясала воздух.
Но вот – униформа одета, а ободок – на макушке. Аня вышла из комнаты и отправилась получать инвентарь. Его выдавал однорукий старичок с культей вместо другой руки, потерянной на Второй мировой войне:
– Погодка! Князь Тьмы гневается. Недобрая будет ночка. Осторожно, дочка! В такую непогоду всякие «нехорошести» в голову «полудуркам» лезут.
– Спасибо за напутствие, дедушка, – в ответ поблагодарила его горничная, очень сильно надеясь, что под «полудурками» дед имел в виду вовсе не её. – Постараюсь!
– Нда-а! Помню, вот в былые времена, когда я ещё был молодой, а Чехия и Словакия только стали единым государством... – услышала Аня стариковские воспоминания, когда катила тележку к подъёмнику.
Нажатие кнопки в стене – и тележка отправилась вверх. Что ж, теперь и ей самой пора подниматься. Здесь, в холле, раскаты грома были ещё слышнее, а вспышки молний ярче. Как будто всё происходило в каком-то сюрреалистическом сне. В этих вспышках света и тьмы силуэт дворецкого показался Ане причудливо-уродливым, неестественным, смазанным и каким-то не человеческим, что ли. Проходя рядом, девушка поприветствовала дворецкого: