Курносая Доминика в своём арсенале имела длиной до пояса, чёрные, прямые волосы и вечно грустные жёлтые глаза. Телосложением – не худышка, но и не полная.
Смотрелись девчонки в униформе, как две милые игрушечки, куколки. Где только нужный размер новеньким отыскали? Неужели, и на таких маленьких гостиница запас одежды на складе имеет? Или это заказ срочного пошива? Вполне возможно.
– А это что ещё за нарушение дресс-кода? – возмутился дворецкий, указывая на лямку, что была перекинута через плечо Доминики, и уходила за спину девочки.
– А это мой мишка! – смущённо ответила девочка, поворачиваясь спиной к вопрошающему. – Он всегда со мной.
Сзади на уровне поясницы болталась сумка, из которой торчала голова плюшевого медведя.
– Убрать! В комнате оставь, – распорядился дворецкий. – Не положено! У нас тут не детский сад!
– Нельзя! Он должен быть всегда со мной! – упрямо ответила Доминика.
Дворецкий укоризненно взглянул на Урсулу, мол, я же говорил – ещё дети, и ты наняла их зря! Но старшая горничная неожиданно встала на сторону Доминики. Или она это сделала, чтобы оправдать свой выбор, своё решение?
– Господин, настоятельно рекомендую разрешить Доминике сие ма-а-аленькое исключеньице из правил, – заявила она, чем повергла дворецкого в шок.
– Объяснись! – потребовал дворецкий.
– Um Ärger zu vermeiden, weißt du was ich meine, er sollte immer bei ihr sein![2] – ответила Урсула на немецком.
Дворецкий покачал головой, как показалось Ане, обречённо:
– Чёрт с тобой! Хоть все теперь финтифлюшки на себя понацепляйте! – махнул он рукой.
Доминика развернулась лицом к дворецкому и сделала книксен:
– Спасибо, господин!
– Хотя бы манерам тебя обучить успели, – хмыкнул дворецкий и обернулся к Ане. – Анна...
– Да, господин? – ответила девушка-горничная.
– Покажешь и расскажешь нашим новеньким, что да как у нас делается, в сегодняшнее ночное дежурство! – распорядился дворецкий.
[1] В переводе с немецкого – Истребители Зла!
[2] Во избежание неприятностей, вы понимаете, о чём я, он всегда должен быть с ней!
Ночь восьмая, или Деление на ноль
Он был проказник,
Совсем несносный.
Но жизнь – не праздник,
А жук навозный!
Прибираясь на кухне, Аня теперь с опаской и интересом поглядывала в сторону краснокрестной двери медпункта. Но дверка за всё время «дежурства» девушки так ни разу и не открылась. Бранку прикомандировали к Вике, а вместе с Аней на кухню направили Доминику. Медвежонок девочки, казалось, с интересом выглядывал из сумки.
«Странная она какая-то, то ли ещё не выросла, не наигралась, то ли эта игрушка ей очень дорога, – размышляла Аня. – А, может, просто у неё бзик какой? Того-этого она – с приветом? Кто знает... Но дворецкий одобрил Доминике эту блажь, даже рукой махнул, разрешая всем такое же. В расстроенных чувствах был, или мне такую же сумочку повесить через плечо можно да щеночка завести, а потом его с собой так везде таскать? Фигушки! Питомцев нельзя, – грустно вздохнула девушка, – а до игрушек я пока ещё не опустилась. Или не доросла. Как посмотреть».
Доминика оказалась тихой, замкнутой, она безропотно выполняла все указания Ани, внимательно слушала советы, но в глаза собеседнику старалась не смотреть, опуская взгляд в пол, рассматривая свои ногти или складки на одежде. Вот и сейчас девочка рукою теребила свой фартук, разглядывая что-то на нём, пока Аня растолковывала распорядок дня местной горничной, особенно настаивая на соблюдении временного режима. Доминика кивала и «угукала». Не как младенец, не настолько всё плохо было, – а соглашаясь, поддакивала. «Вот, интересно, она на автомате подтверждает, пропуская всё мимо ушей, или старается запомнить услышанное?» – всё никак не могла понять Аня, а Доминика всё кивала и кивала.
Касание. Лёгкое и едва заметное, словно дуновение ветерка, щекочущего руку. «Странно! – отметила про себя Аня, оглядываясь. Никого рядом. Доминика продолжала мучить и рассматривать свой фартук. – Не она, ну не может быть она! Или может? Разве в этой гостинице можно в чём-то быть на сто процентов уверенной? Может, просто показалось?»
– Ладно, заканчивай уже мучить униформу и сверлить пол, лучше скажи, Доминика, вам с Бранкой тёплую одежду выдали?
– Да, куртку зимнюю, – ответила девочка, чуть подумав, и мельком взглянула в глаза Ане, но тут же снова опустила взгляд.
– Смотреть под ноги – дело полезное, конечно, но и по сторонам поглядывать тоже не помешает, – не удержалась от нравоучений Аня, она всё чаще и чаще ловила себя на мысли, что эта девочка начинает её раздражать. «Тихая, спокойная, стеснительная и послушная. Про исполнительность говорить пока рано, но... Чем не идеальная ученица? – размышляла Анна. – Но что же тогда меня так в ней смущает? Моё шестое чувство упорно напевает мне, что в тихом омуте черти водятся». Аня была не из тех, кто любит чертей.