– Но ни в одной легенде не говорится, что этого делась нельзя! – возразил дворецкий.
– Да? – удивлённо почесал голову у основания уже другого рога Сатана.
Аня и девочки, одна из них всё также под полным камуфляжем, спускались с лестницы.
«Дворецкий видит меня! – засмущалась Бранка, когда её нынешний господин пристально уставился на неё. – А я же голая!»
Девочка не вынесла такого стыда и бегом бросилась мимо дворецкого и Сатаны на цокольный этаж.
– Это была третья? – удивлённо спросил Сатана, почувствовав дуновение и услышав топот.
Дворецкий кивнул.
– У Вас не соскучишься! Интересный персонал умудряетесь всегда подобрать. Каждый раз удивляете старика, – полушутливо похвалил Сатана дворецкого.
– Высоко ценю Вашу похвалу, о Владыка!
Сатана задумался, а затем поманил Аню пальцем к себе:
– Подойди, девочка, не бойся, – сказал он, но Аня не сдвинулась с места, пока ей не кивнул дворецкий, мол, можешь подойти. – Я хочу сделать тебе подарок в память о Дикой Охоте, но не скажу – какой. Когда придёт время, ты сама поймёшь и вот тогда-то оценишь его. Можешь оценивать вслух. Будь уверена – я услышу.
Доминика тем временем наклонилась и подобрала с ковровой дорожки лестницы плюшевого медвежонка, целого и невредимого.
Ночь одиннадцатая, или Вынь да "положь"!
Они пришли, нашли дорогу
И привели с собой подмогу,
Загнали зверя в тёмный угол.
Они считают – Зверь напуган?!
Алхимик на медленном огне готовил эликсир «Всевидящее око». Кровь гуля уже закипала, и мужчина добавил в неё несколько щепоток пепла оборотня, а затем перемешал варево костяным инструментом, отдалённо смахивающим на ложку. Пузырьки прекратили подниматься со дна колбы и лопаться на поверхности – температура кипения несколько увеличилась. Орудуя напильником, алхимик стачивал зуб грайвера, превращая кость в порошок. Через несколько минут пузырьки снова начали появляться на поверхности варева. В этот раз алхимик тщательно взвесил необходимое количество пепла и снова досыпал его в кровь, размешивая.
– Так, пепла достаточно, – проговорил он вслух.
На шее алхимика уродливо красовалось ожерелье из человеческих ушей. Это были жертвы вампиров, недавно объявившихся в Праге, и стаи оборотней – в пригороде.
Когда содержимое колбы закипело в третий раз, мужчина добавил в готовящуюся смесь сточенный порошок из зуба. Туда же отправилась связка ушей жертв. Заткнув крышку перегонной колбы, алхимик «подключил» приёмник для сбора дистиллята.
Трое серьёзного вида мужчин собрались в просторном зале возле хорошо освещённого стола в центре. На столе возлежала карта Праги и её окрестностей. Дверь в зал открылась, и внутрь вошёл алхимик с приёмником для дистиллята. Внутри плескалась красная жидкость. Только что вошедший в комнату поклонился, выказывая дань уважения присутствующим, и подойдя к столу, вылил содержимое приёмника прямо на карту. Кровь начала собираться в капельки, которые притягивались друг к дружке, концентрируясь в местах, где больше всего проводили времени убийцы владельцев ушей. Три места: лес в пригороде рядом с дорогой, частный дом в городе и гостиница «Gib mir deine Seele!» на окраине Праги.
– Начнём отсюда и далее по удалённости, – решил старший по рангу среди мужчин. Он был из ордена Истребителей нечисти, разрушителей Зла – Zerstörer des Bösen, – элитой среди ванхельсингистов. – Здесь либо их места охоты, либо – лежбище.
Среди этих троих находился мужчина, который ранее пресекался с Аней и Викой в городе. Тот, с тростью. Именно он и вызвал сюда двух других, истребителей нечисти, когда все улики указали на наличие организованного Зла в окрестностях города.
«Подарок от Сатаны? Ещё и как напоминание о том отвратном дне Дикого Гона, когда похитили Вику? Нет уж, спасибо, не надо!» – Аня была против, размышляя «задним числом», когда виновник острых ощущений прошедшей ночи уже ушёл восвояси, поколдовав над Аниной головой.
Дворецкий до обеда освободил от работ Аню, Доминику и Бранку, предоставив им возможность для отдыха, чем девушки не преминули воспользоваться.
Но сон вышел нервный, урывками. Аня несколько раз просыпалась и буквально силой воли заставляла себя вновь уснуть. Получалось, правда, не очень. Снились же либо паучиха, либо Сатана. Сон обрывался, когда Аню во сне съедали или убивали. Такие кошмары изматывают ещё больше, нежели отсутствие отдыха. Поэтому Аня бросила затею выспаться и присела на кровати.
На улице поливал дождь, облака заволокли небо. Девушка оделась, сожалея о своей принципиальности взглянула на таблетки «от страха», печально вздохнула, умылась и поднялась в холл.