Аня постучалась – в ответ тишина. «Было бы гораздо хуже, если бы мне постучали в ответ», – улыбнулась своим мыслям девушка.
– А теперь, – воскликнула радостно Вика, – берём вот эту карточку, «Лилу-мультипаспорт» и делаем так – Вжик!
Девушка провела карточкой вдоль электронного замка, и он, пиликнув, щёлкнул и загорелся зелёным вместо красного цвета.
– Мастер-ключ! – радостно сообщила свою догадку Аня. – А куда его ещё засунуть можно?
– Я бы сказала, – хихикнула Вика, – но боюсь, ты обидишься!
Аня фыркнула и толкнула дверь перед собой. Не открывается! Толкнула снова! То же самое.
– А ты посильнее! – подначивала её подруга. – С разбега!
Аня надула губки и шагнула в сторону:
– Сломана твоя «мультипаспорт»!
– А вот и нет! – хитро улыбнулась Вика и потянула дверь на себя.
Дверь спокойно открылась.
– Прошу! – Вика сделала издевательский жест рукой.
Ну-у... Вроде и обычный, приглашающий, но после такого «облома» с дверью...
– Вредина! – Выдала Аня и первой шагнула в комнату. Комната шагнула ей навстречу. Или ей только показалось?
Но времени обдумать не осталось, так как следом уже впихивалась Вика, проталкивая Аню вперёд.
– Твои – горшки! Ты же помнишь, что проспорила мне вчера в беге? – сочла необходимым напомнить Вика.
– Да-да... Помню я, помню.
Пока Вика обновляла воду и полотенца, Анна упорно пыталась пробить раковину и отдраить толчок от какой-то зелёной слизи:
– Фу! Гадость! – тихо ругалась она, орудуя ёршиком внизу и вантузом сверху.
– Не так! Не так! Смотри, как перепачкалась! – всплеснула руками Вика, войдя проверить младшенькую. – Да просто «Аквамариса»[1] залей в обе дырки на пять-шесть минут, а потом смой горяченькой!
– А его разве не в нос? – удивилась Аня.
– Да хоть клизму ставь – всё пробьёт! Вот, смотри! – и Вика вытащила 2,5-литровую пластиковую бутыль типа «канистра» с удлинённым носиком. На ней красовалось «Aqua maris» и ещё честная надпись: «Залейте в отверстие морскую воду - и ваши проблемы утекут!»
Аня взяла из рук подруги предложенную ёмкость от засоров и стала неуверенно сливать прозрачную жидкость в слизь, которая сразу зашипела и запузырилась.
– Лей больше! Не жалей! Этого де...засорятора на складах полно.
Пока засоры пузырились, горничные отправились в спальную комнату и единственную в номере. Кровать аккуратно заправлена и даже не примята. Вика без зазрения совести растянулась на простынях и принюхалась:
– Чистые, менять не нужно.
– Интересно, а постоялец здесь живёт или только вещи хранит да на кухню покушать приходит? – поинтересовалась Аня.
– Всё возможно, – Вика вскрутилась с кровати, достала контейнер с надписью «7» и отправилась к столику под огромным плазменным телевизором на стене. "Телек" включился сам и зашипел помехами. Но это не остановило горничную с заказом клиента. Аня же поправляла смятую подругой постель.
На столе под телевизором был установлен портрет какого-то немолодого мужчины, судя по форме, военного из высших чинов. Напротив него горела свечка. Вика плюхнула посылку на стол, отодвигая свечку и портрет. Телевизор зашипел сильнее, открытые ставни окна захлопали на ветру, а белый тюль развевался, как саван. Свет замерцал. Входная дверь захлопнулась.
– Кажется, хозяину такое обращение не нравится! – всполошилась Аня и схватила Вику за локоть той руки, что потянулась было затушить свечку. – Не тронь! Видимо, хозяину дороги эти вещи.
Телевизор выключился, сам, так же, как сам и включился прежде.
– Да ладно, ему нельзя обижать нас здесь в это время! – недобро улыбаясь, медленно выговорила Вика, пытаясь стряхнуть с себя руку Ани.
– Оставь! – Аня подхватила посылку и перенесла её на прикроватную тумбочку. – Она отлично расположится и тут! И при входе в комнату её сразу видно.
Затем Аня вернула портрет «генерала» на место и свечку перед ним. Выкинула мусор из корзины: мятые бумажки и фантики от конфет, преимущественно мармеладных. Вернулась в ванную, совмещённую с санузлом, и подивилась результату «морской воды»: слизи не осталось и следа! Горячая водица в раковину и из лейки душа – в унитаз – довершили начатое дело. Вытерев пот со лба, Аня вышла из санузла. Как раз вовремя, чтобы заметить, как Вика, обжёгшись, отдёрнула руку от свечи. Пламя отказалось гаснуть. Горничная обиженно подула на обожжённые пальчики, а затем схватилась ими за ушко на ободке:
– Уф! Уф! Фррр!