Источник жизни. Источник тепла. Я обхватила его шею, коснулась мокрых из-за пота волос, прижалась. Что-то снова снова дёрнулось в груди, а затем быстро застучало и разлилось пожаром.
— Ты станешь моей женой? — спросил он.
— Да, — прошептала я.
Марион прижал меня к плечу, левому, а правое снова выдвинул к молчаливому хозяину замка, молча и высокомерно наблюдавшему за нами. Я чувствовала как пружинисто напряжено тело парня.
— Я правильно помню: я женюсь на том, на ком я хочу? Ведь это было условием сделки? Верно? Так вот, я хочу жениться на… Ане. На Дрэз. На моём воробье. А ещё я хочу, Аня, чтобы ты была со мной. А ты можешь это сделать. И таково было условие первой сделки, не так ли, Колючка? А первая сделка, как известно, отменяет последующие, которые противоречат ей.
Я украдкой бросила из-за плеча принца взгляд на Чертополоха. Тот пристально смотрел на нас, а потом неожиданно усмехнулся и убрал шпагу в ножны.
— Верно, мальчик. Ты не столь безнадёжен, как я считал. Аня, ты могла бы стать моей ученицей. Получить магию, власть и бессмертие. Или стать королевой. Но ты выбираешь этого щенка? Ты уверена в своём решении?
— Я его люблю, — просто ответила я.
И никогда не предам.
— Вы действительно стоите друг друга, — презрительно фыркнул Фаэрт. Подошёл к столу, отвернувшись от нас. — Я освобождаю тебя, Анна. Сделка завершена и исполнена. Рядом с ротондой вас ждёт Арабель. Проваливайте.
Подбежав, я обняла его. Фаэрт чуть обернулся и скосил на меня лиловый глаз.
— Я разочарован в тебе, девочка, — процедил холодно.
Но я привстала на цыпочки и поцеловала его в изуродованную щеку. А потом бегом вернулась к Мариону, прыгнула на него, обняв и руками, и ногами. Сердце колотилось, как бешенное. Чертополох щёлкнул пальцами, и кабинет пропал. Мы с Марионом оказались среди мраморных колон ротонды. Принц подхватил меня, прижав к себе.
— Ты правда меня любишь? — недоверчиво уточнила я.
— Правда.
Он ткнулся лбом в мой лоб, чуть боднув. А потом обеспокоенно посмотрел в лицо:
— Прости, я не смог отобрать у Фаэрта твоё сердце. Но я за ним обязательно вернусь…
— Не надо… Оно у меня.
— Дракон тебе его сам отдал? — удивился Марион. — А он не так плох…
— Нет. Оно вернулось. Я испугалась, что тебя убьют и… Мне стало больно и…
Принц улыбнулся. Как-то ехидно и очень довольно:
— Приворот может разрушить настоящая любовь. Думаю, она всё магячество способна разрушить. Кстати, ты кое-что потеряла. Кое-что, что очень подойдёт к твоему солнечному платью.
Он вложил в мою руку что-то тёплое. Я открыла ладонь и посмотрела.
— Моя брошка-тыква? Откуда?
— Из твоей комнаты. Ты всё ещё боишься лошадей?
— Да. Но Арабель не конь. Арабель это чудо.
И чудо тихо заржало и нетерпеливо стукнуло копытом. Марион поднял меня в седло, запрыгнул позади на круп, обнял, прижав к себе спиной. Я расправила пышный подол, ударила пятками в лошадиные бока, но скакун, конечно, даже не почувствовал. И тогда Марион воспользовался каблуками.
Арабель заржал, прыгнул в бездну, и из его спины вдруг выпростались прозрачные крылья, распахнулись.
— А в прошлый раз крыльев не было! — ахнула я.
— Я их и сейчас не вижу, — рассмеялся Марион.
И я сжала брошку, вспомнив слова Фаэрта про амулет. Должно быть, всё дело в тыкве. И, вероятно, именно её держал в руке Марион, когда колдун не смог отшвырнуть его магией.
Я откинулась на грудь парня и весело заорала в ночь:
— … крикнул он: Хой! Челюсть долой…
И безбрежное счастье затопило сердце и душу.
Розовеющий небосвод над нами всё ещё переливался звёздами, под нами простирался город и тоже перемигивался звёздочками огней. А летающий конь примирял с отсутствием мотоцикла.
И Марион.
Мой Марион… Ну и пускай он принц — кто из нас без недостатков? — зато умеет петь, и… И добрее человека я не встречала.
Белоснежка шла по парку, изумлённо оглядываясь. «Так намного лучше, чем подстриженные деревья, — размышляла она. — У Румпеля определённо тонкий вкус». Королева не привыкла сдаваться. Нужно было убедить бывшего эрталийского капитана, а ныне родопсийского принца, сражаться с Дезирэ. Белоснежка давно не была наивной девочкой и понимала: младший сын покойного Андриана расправится с женой с той же лёгкостью, с какой уничтожил отца.
На Мариона надежды практически не было. Снежка была ребёнком, когда оба безответственных принца — Бертран Эрталийский и Марион Родопсийский — удрав от обязанностей лиц королевской крови, сумасбродили и распевали под видом бродячих музыкантов на постоялых дворах трёх королевств. А если не они, то кто кроме Румпеля сможет справиться с Дезирэ?