— И?
— Ничего. Просто вспомнил. Ты хочешь драться?
— А ты, конечно, нет? — Дезирэ прищурился. — Думаешь снова уйти через башню Смерти, верно? Вот только не получится. Они прислали меня сказать тебе, что ты больше не хранитель. В последнее время ты слишком часто злоупотреблял своей властью. И вот это, — он коснулся левой половины своего лица, имея ввиду лицо Чертополоха, — тому доказательство.
— И когда же они тебя послали?
Принц рассмеялся, встряхнул головой:
— Я не смог тебе в прошлый раз сказать… Кстати, как там твой сынишка? Скучает, наверное…
Но договорить не успел. Тёрн, бесшумно подкравшийся к нему, вдруг набросил петлю на тело охотника, словно тощая анаконда.
— Скучает, — кивнул Фаэрт. — Но тебе этого не понять.
Отвернулся и пошёл прочь. Он шёл неспешно, однако расстояние между братьями стремительно увеличивалось.
— И это всё, что ты можешь⁈ — заорал Дезирэ. — Серьёзно, Румпель⁈ Ты всерьёз считаешь, что вот так со мной можно справиться?
Он встряхнулся, и тёрн, превратившись в плеть из пепла, посыпался с одежды.
— Стой! Мы не договорили!
Младший принц рванул за братом. Тернии пытались схватить его за руки, за ноги, за плащ, но тотчас превращались в пепел. Фаэрт вошёл в замок, и проход за ним принялся стремительно затягиваться. Дезирэ зарычал, рванул, в прыжке его тело вытянулось, стремительно серея. Прыгнул человек, а на землю приземлился гигантский волк.
В три прыжка оборотень достиг проёма, протиснулся внутрь, обрывая плети и помчал по коридору. Вылетел в огромный зеркальный зал и замер.
Зеркала мерцали, многократно отражая хищника. Волк завыл и попятился. Ринулся назад, но и позади было лишь зеркало. Заметался, и только тогда понял, что проёмом была не дверь — проклятое зеркало. Дезирэ прыгнул, когти заскрежетали по стеклу…
Зазеркалье. Из которого нет выхода. В которое нет входа. Мир бессмертия. Мир НеСуществования. Мир, в котором он не мог даже вновь обернуться человеком.
Когда солнце выглянуло из-за гор, Бель поднялась от книг. Зевнула. Глаза слипались. Если так дальше продолжится, и продукты не будут заканчиваться, то, пожалуй, через месяц можно будет понемногу выплатить наипервейшие из долгов. Вот бы ещё выдать замуж Ноэми.
Женщина потёрла глаза, а потом обеспокоенно посмотрела на свои руки. Она стремительно худела. Приятно, конечно, но вдруг эта худоба — следствие какой-то болезни? Или это происходит из-за переживаний о пропавшей Дризелле? И почему Фаэрт сказал, что Дрэз — не её дочь?
— Я подумаю об этом завтра, — прошептала Бель.
Направилась было в спальню, но передумала и вышла в палисадник. Прошла мимо наливающихся, но пока ещё зелёных тыкв. Погладила их шершавые листья. И замерла.
— Ваше высочество? — уточнила изумлённо.
— Бель, — Фаэрт, прислонившийся к калитке, отмер и шагнул к ней, — я уезжаю из Родопсии. Из Трёхкоролевствия.
— Почему? — испугалась она.
Он усмехнулся. Усмешка вышла какой-то натянутой и кривой.
— Я устал. От людишек. От их алчности и бескорыстия, от мудрости и глупости, от трусости и отваги. От своего всемогущества. От вечности. Знаешь, что делает бог, который устал?
— Ты не бог, — Бель нахмурилась и перекрестилась.
— Не бог, — согласился Фаэрт. — Бель, я устал ждать, когда ты решишься быть со мной. Я знаю, что ты меня любишь. Я не понимаю, почему ты выбрала не меня.
— А ты никогда и не спрашивал.
Мужчина подошёл и взял её руки в свои.
— Тебя что-то беспокоит, — заметил с неожиданной для него теплотой.
— Я тебе говорила: Дрэз, моя дочь, пропала.
— Её зовут Аня. И она не твоя дочь. Скоро она выйдет замуж за Мариона и станет принцессой. И позаботится о сестре. Ноэми, так её зовут, верно? Ты довольна?
— Да.
Бель выдохнула и ткнулась лбом в его плечо.
— Я пришёл сказать тебе, — продолжал Фаэрт, замерев, — что Гастон, твой муж, погиб, и ты свободна.
Женщина отстранилась, сдвинула брови:
— Ты убил его? — прозвучало холодно и сухо.
— Нет. Гастон пытался сжечь меня, но погиб не поэтому. Вечный замок защищает себя сам, вне зависимости от моих желаний и приказов.
Она недоверчиво заглянула в его лицо. Но оно выражало лишь усталость.
— Бель, ты же любишь меня?
— Да, — прошептала Бель. — Люблю. Всегда любила.
Фаэрт наклонился и нежно коснулся губами её губ. Это не был поцелуй, лишь мимолётная ласка.
— Пойдём со мной. Твои дочери будут счастливы. Ты не нужна им больше. Ты нужна мне.