— Прости, — прошептал колдун с отчаянием, — я не смог.
Взял цветок, нежно поцеловал его и убрал под ткань дублета. А затем снова щёлкнул пальцами и исчез.
Я приподнялась и заглянула в довольное лицо, тихонько поцеловала улыбающиеся мягкие тёплые губы.
— Ты добился того, чего хотел, — заметила, прищурившись, — и что дальше?
— Дальше? — мечтательно переспросил Марион. — Дальше я хочу ещё.
— А потом?
— И потом.
Я шлёпнула его по лбу.
— Оскорбление действием, — намекнул принц.
— Марион, там мама волнуется. И я волнуюсь. И вообще не понятно, что происходит, а тебе лишь бы…
Он перевернулся на меня и поцелуем прервал возмущённую тираду. Потом чмокнул в нос.
— Хорошо. Потом, раз уж ты хочешь сейчас говорить об этом. Потом я пойду в разведку и узнаю, что там делает мой братец Дезирэ. Есть ли какая-то надежда спасти Родопсию от младшенького. Если Дезирэ времени даром не терял, то мы сбежим в Эрталию.
— К Белоснежке?
— К ней. Рассказывать долго, но королева явно предложила союз. И оттуда уже ударим по Дезирэ. Или не ударим. Может, из него и неплохой король получится? Не хуже отца, полагаю. Если всё будет хорошо, мы отправимся петь, как и собирались.
— А если нет?
— Надо найти Гильома. В любом случае. Сначала его. Я брата почти не помню, но, если он пытался отыграть твоё сердце у Фаэрта, значит, Гил — хороший человек. Я бы встал под его знамёна против Дезирэ. Если только сам Гильом готов к такой ноше. Это надо с ним обсудить.
Он снова опрокинулся на спину, а я села сверху и сообщила то, что ему уже было известно:
— Гильом в замке Фаэрта.
Марион нахмурился. И лицо его вдруг приобрело жёсткое выражение.
— Мне придётся вернуться за ним. Сам я не хочу править, — честно признался принц. — Да и какой из меня король? Ну честно? Если будет хоть малейшая возможность выскользнуть из-под короны, я выскользну. Но если нет… Если Гильом не захочет, а Дезирэ проявит худшие качества… Королём придётся стать мне. Это было бы ужасно.
— А я?
Он удивлённо посмотрел на меня, и мне стало не по себе. А действительно, кто я такая? Дрэз? Слуга? Попаданка?
— А тебе придётся стать королевой. Мне жаль, воробей, но расстаться с тобой я не готов. Стыдно, конечно, будет тащить тебя в такое дерьмо, но… Прости.
От сердца отлегло. Я рассмеялась:
— Это только ты можешь так сказать. Обычно за корону все борются.
Марион пожал плечами:
— Идиоты.
— Согласна.
Я спрыгнула с него. Покосилась на смятое жёлтое платье, нагнулась и подняла со мха рубашку принца, накинула.
— Отличное платье, — рассмеялась весело.
— Бесстыдница, — проворчал принц, блестя глазами и натягивая штаны, — хоть ворот зашнуруй.
— Ты к птичкам ревнуешь или к рыбкам?
— Ко всем.
Я попробовала зашнуроваться, но одна из двух верёвочек была срезана шпагой Чертополоха. Пожала плечами:
— Не судьба.
Марион встал, подошёл и заколол мой воротник брошью-тыквой, а потом снова поцеловал меня. Жадно и почти агрессивно, но с пьянящей нежностью.
— И как я в этом буду купаться? — поинтересовалась я.
— Расстегнёшь и снимешь.
— А Кару ты не ревновал…
— Я её не любил.
— А мне так не показалось.
Принц удивился:
— Ты ревнуешь?
— Очень. Только попробуй мне изменить!
Я постаралась сказать это весело, с юмором, но Марион вдруг посерьёзнел. Притянул меня к себе, заглядывая в глаза.
— Обещаю: никогда. Пока я добирался к тебе, понял, что мне никто кроме тебя не нужен.
Мне стало неловко. Я треснула его по лбу и побежала к озеру желаний. Обернулась:
— Рион, ты приготовишь поесть?
— Купайся, прекрасная принцесса, — рассмеялся он. — Вернёшься, обед уже будет тебя ждать.
И я бросилась бегом.
Расстегнула тыкву, сбросила рубаху, разбежалась и нырнула. Вода оказалась бодряще-холодной, но мягкой. Красноватый мелкий-мелкий песок на ощупь был очень нежным. Я поплыла. Снова нырнула, перекувыркнулась. Дно довольно быстро уходило вниз, а плавать я умела хорошо. Эх, жаль — мыла нет.
Мы с родителями любили одно местечко по дороге на Выборг. Там как раз было похожее красноватое озеро, окружённое корявыми соснами. Я всплыла и всхлипнула. А ведь мама с папой даже не знают, всё ли со мной в порядке.
Как они там…
Настроение резко испортилось, плавать расхотелось, и я повернула к берегу. На мелководье быстро вымылась как могла, песком и тиной, ещё раз нырнула, вышла, выжала волосы, накинула рубашку, взяла брошь, чтобы застегнуть…