Ну нет!
Почему вот так? Кто просил⁈
На нас мчался чёрный экипаж, влекомый четвёркой бешенных вороных.
Я резво отпрыгнула в сторону, схватила сестрёнку за руку:
— Бежим!
Может, пронесёт? Может, он вообще не за нами?
Золушка, впечатлившись, вскочила, охнула, сделала попытку бежать, но… Экипаж поравнялся с нами, дверцы его распахнулись и… Клянусь, я видела это! Из тьмы проёма высунулись две призрачные костлявые руки, неестественно длинные, больше похожие на куриные лапы, и, мгновенно схватив нас, зашвырнули внутрь.
Золушка завизжала.
В карете вспыхнул и замерцал серебристый, мертвяще-белесый свет, и я обнаружила напротив бледное лицо принца Чертополоха. Он щёлкнул пальцами, и оглушающий визг смолк. Синди схватилась за горло руками и, глотая воздух раскрытыми губами, выпучила глаза, будто силясь кричать. А я обмерла от ужаса.
Потому что до сих пор я видела монстра только в профиль. И только его правую сторону…
А вот левая…
Её почти не было. Или вернее… ужасные шрамы, рубленные, рваные и те, что оставляют ожоги четвёртой степени, изуродовали половину лица почти полностью. Но я не знаю, что было ужаснее, это, или ярко-фиолетовый глаз, каким-то чудом оставшийся нетронутым. Даже чёрная бровь над ним сохранилась.
Чертополох презрительно скривил губы, тоже не пострадавшие с обеих сторон. Прищурился.
— Я не буду кричать, — хрипло пообещала я и облизнула пересохшие губы.
Он перевёл взгляд гетерохромных глаз на меня — один фиолетовый, другой чёрный — дёрнул бровью.
— Благодарю, — удостоил насмешливого ответа.
Синди замычала. Этот придурок что, лишил её дара речи? Но — как?
«Придурок» перевёл взгляд на Золушку. Полюбовался делом рук своих.
— Всё тайное рано или поздно становится явным, — заметил скучающим голосом. — Ты, девочка, всерьёз решила, что можешь заполучить принца, подослав своего слугу, чтобы тот вас познакомил? Может, ты и права. Но напрасно выбрала именно этот день. В любой другой я не стал бы возражать, чтобы ты погрела Мариону постель. Но сегодня у меня на него другие планы.
— М! М-м, м-м-м! — ответила ему Золушка.
На огромных голубых глазах её выступили слёзы. Да ведь и правда, он её как-то обезмолвил!
— То есть, — прошептала я, — магия запрещена, но не для всех?
— Верно, — Чертополох снова обратил на меня своё внимание. — Умный мальчик. Итак, крошка, — это уже снова Золушке, — что мне с тобой делать? Лишить памяти? Погрузить в столетний сон? Вышвырнуть за круг? Или просто — убить? Что посоветуешь?
— М! М-м! — Золушка умоляюще стиснула руки.
— Ты хороша, малышка, — заметил он, — но ты ошиблась. На меня это не действует.
Он наклонился к ней, сидящей прямо на полу кареты, взял её за тонкую шею и чуть стиснул. По щекам сестрёнки покатились крупные слёзы.
— Эй! — завопила я. — Руки убрал!
Я кинулась на монстра, но — один взмах руки — и застыла в неподвижности. Чёрт! Да он реально колдун!
— Что это? — Чертополох вдруг выпустил из длинных пальцев свою жертву и с любопытством взглянул на её грудь.
Вот же…!
Однако я ошиблась. Внимание мужчины притянулось вовсе не к женским прелестям. Он аккуратно отцепил от лифа Синди мою брошку-тыкву. Прицокнул. Снова заглянул в глаза Золушки своими жуткими глазищами.
— Ты больше не будешь кричать, девочка?
Та отчаянно замотала головой.
— Визжать, орать, ныть? И станешь отвечать на все мои вопросы?
Та закивала, и мне показалось, что её голова сейчас соскочит с тоненькой шеи.
— Хорошо. Уговорила.
Чертополох щёлкнул пальцами. Синди закашлялась.
— С-с-спасибо, — пролепетала в ужасе и заморгала быстро-быстро.
— Пожалуйста.
— Меня тоже можно отпустить, — проворчала я.
И удостоилась щелчка пальцев. Уф-ф. Так как-то легче, чем чувствовать себя, словно в мягком, но тугом коконе.
— Вопрос первый, девочка, — колдун не сводил с Золушки взгляда, — откуда у тебя эта вещица?
— Я н-не помню, — жалобно простонала та.
— Хорошо. Вопрос второй: ты больше не будешь пытаться пробраться во дворец, встретиться с принцем, передать ему послание? Одним словом, не станешь попадаться ему на пути или пытаться соединить ваши дороги?
Вид у сестрёнки стал совсем жалкий. Она сморгнула слёзы. Чертополох терпеливо ждал. В карете повисла тишина, густая, как кислые щи.
— Ну? — наконец не выдержал принц-чародей.
— Не буду, — прошептала девушка.
По щекам её покатились слёзы.
— Вот и умница.
Мы вдруг остановились. Карета резко затормозила, я упала и ударилась лбом о сиденье скамьи. Взвыла от резкой боли. В глазах вспыхнуло. Я схватилась за лоб, морщась.